Лучник
Шрифт:
А учитель, между тем, с каждым мигом становился всё суровее и мрачнее. Для бедной девочки он не мог сделать решительно ничего. Говоря откровенно, он даже не мог толком оценить все травмы — несмотря на свой немалый опыт. Слишком уж их много. Старые, новые… как кошмарный слоёный пирог, который взболтал нерадивый пекарь. Всё, что он мог, это облегчить страдания на несколько последних свечей. Чудо, что она в принципе была ещё жива… Вот только… как ему рассказать об этом людям, что стоят за его спиной… Третий Страж, пожалуй, вполне может лечь рядом с дочерью,
Тяжело вздохнув, он поднялся с колен и вышел из «клетки». Взглянул в глаза Гайра — и не выдержал, отвёл взгляд. Наверное, впервые за много лет службы в Третьей Башне.
— Мне жаль.
Мастер Защиты пошатнулся, словно его ударили мечом.
— Что?.. Нет! — в сдавленном хрипе его обычный голос узнавался с трудом. Словно в бреду, он шатнулся вперёд и встряхнул целителя за плечи. — Лерон, делай хоть что-нибудь! Она не может…
Тот лишь сочувственно посмотрел в глаза командира и старого друга. Слов не было. Да и что тут скажешь?
И Гайр, увидев в его глазах страшный ответ, покачнулся и слепо отступил назад, бессильно опуская руки.
Сзади, всё поняв, дико вскрикнул Наэри.
А Гайр всё не желал верить в неумолимую правду. Шатаясь, как смертельно раненый, он повернулся, слепо шаря глазами по столпившимся, неловко отводящим взглядом людям. По Третьему Стражу, который, похоже, тоже уже всё понял — и видеть молчаливое, полное ненависти принятие неизбежного было страшнее, чем отчаяние Наэри.
Потом светлые глаза мастера Защиты остановились на Эране.
И — на лице вспыхнула вдруг слабая надежда.
— Эран! — сипло выдохнул он, отстраняя в сторону поддерживающего его Лерона и делая шаг к магу. — Помоги, ты же можешь! Прошу, спаси её! Хоть что-нибудь!
Маг ждал этого… вопроса? Просьбы? Мольбы? Требования? Прямо встретив устремлённый на него взгляд и чувствуя, зная, что сейчас смотрят на него все, спокойно ответил:
— Я не целитель, Гайр. Наскоро залатать рану, чтобы человек добрался до того, кто действительно может помочь — вот всё, что я могу. Но… Мой брат. Если Третий Страж позволит мне вызвать брата и если он успеет… он лучший целитель, какого я знаю за всю свою жизнь. Если кто-то и имеет хотя бы малейший шанс помочь ей, то это он. Я никоим образом не хочу оскорбить тира Лерона или его учеников. И ни мига не сомневаюсь в его истинном призвании, но и то, на что способен мой брат, знаю не с чужих слов.
Он говорил, и на искажённом лице Гайра расцветала слабая надежда. Слишком страшная в своей исступлённой мольбе надежда — казалось, если не она оправдается, если уйдёт, вместе с ней погаснет и сам Гайр, во второй раз за полторы зимы теряющий любимую.
Эран умолк, и мастер Защиты ещё несколько мгновений, замерев, смотрел на него, словно боясь позволить себе поверить. Потом опомнился. Резкий разворот, три шага к стене — и он, отмахнувшись от ученика лекаря, что-то неуверенно забормотавшего было, крепко схватил шатающегося
— Отец, вы слышали? — выдохнул он. — Дайте разрешение! Сейчас, пока Карилли ещё можно спасти!
Старик обморочно повёл головой, с явным трудом удерживаясь в сознании. Гайр подхватил его, помогая стоять.
— Отец? Ну же, боритесь! Лерон!
Торопить целителя было не нужно. Он уже стоял рядом, колдуя над амулетом; под его ладонью стремительно расцвечивались, впитываясь в тело Третьего Стража, магические контуры.
— Что б тебя, Гайр… — сквозь зубы процедил он. — Половина щепки, не больше!
— Прекрати, Лерон… — вдруг тихо выдохнул старый воин. Помотав головой, он с трудом отстранил целителя, опираясь на руку Гайра. Нашёл плывущим взглядом Эрана.
— Господин маг, — задыхаясь, прошептал он, — Я верю вам. Я даю разрешение вашему брату творить в Третьей Башне любые чары, которые потребуются для спасения моей дочери. Помогите, во имя богов…
Голос его бессильно затих. Пошатнувшись, он тяжело опустил веки, почти обвисая на руках зятя.
— В таком случае я немедленно свяжусь с ним, — маг кивнул и развернулся в сторону, откуда они пришли. Потом замер прислушиваясь к чему-то.
— Сюда идут. И довольно быстро. Вероятно, заговорщики поняли, что происходит, и намерены уничтожить улики.
Гайр, как сжатая пружина, развернулся, впиваясь взглядом в полумрак уходящего вдаль коридора. Миг раздумья — и он принялся раздавать приказы.
— Лерон, твой мальчик справится с поддержкой? — в ответ — решительный кивок от хмурого целителя и испуганный — от его ученика. — Отлично, тогда бери Маира и Лаира и выносите Карилли наружу. Делай что хочешь, но до Башни она должна дожить! Хамир, Аскор, Нолле, на вас защита раненых и целителей!
И, рывком выдернув меч, без раздумий двинулся к смутно заметному в неверном свете свечей повороту:
— Таур с Лейном — щиты на максимум. Жгите все запасы, если придётся. Нарит, твоя звезда стоит здесь. Если прорвутся — активируйте таран и уходите к Башне. Остальные — за мной!
И негромко, с буквально плавящей стены ненавистью, добавил:
— Пленных не брать…
Эран сурово посмотрел на разошедшегося Мастера Защиты и с изрядной долей яда в голосе поинтересовался:
— Тебе нужна живая жена и справедливость, или месть пополам с героической смертью? Твой тесть один-то труп едва переживёт, а если двоих? Опять? А потом ещё и кучу подчинённых. Там наверняка маг. И не один.
Каждое слово било, как пощёчина. Гайр вздрогнул и рывком обернулся. Впился глазами в выглядящего совершенно спокойным мага. В дёрнувшегося, как от удара, Наэри: мальчишка в ужасе оглянулся на учителя. Понял, что тот не шутит, и перевёл умоляющий взгляд на зятя.
Гайр замер.
Повисло долгое, опасное молчание. Подчинённые Гайра молчали, лишь целитель бросал на мага взгляды, полные одновременно злости и благодарности.
…На абсолютно белое лицо мастера Защиты медленно возвращалось что-то, кроме ослепляющей ненависти.