Лучше бы измена

Морис Ева

Я вздохнула, прикрывая глаза.

Вопрос был нестрашным. В целом, ответ можно было узнать и не напрямую у меня, а уточнив у того же Павла Олеговича…

– Я уехала вслед за Вовой, как жена декабриста, – грея руки о чашку с чаем, с насмешкой произнесла я. – У Вовы возникли проблемы в институте, и он, взяв академический отпуск, вынужден был вернуться домой.

– Почему он решил не оставаться в Москве?

– Он был студентом, – пожала я плечами. – Жилья не было, работы тоже. На тот момент лучшем выбором

для него оказалось вернуться домой.

– Но у него же была ты. Вы встречались уже на тот момент, верно?

Я кивнула, разглядывая чайные листики, плавающие в чашке.

«Почему он решил уехать, а не найти работу и быть рядом с тобой?», – вот как переводились слова Никиты. Мама задала мне тот же вопрос. Только она еще использовала фразу «если он так любит тебя».

– Встречались… Он вернулся сюда в конце марта. Мы переписывались половину апреля, а потом я тоже взяла академический отпуск и приехала к нему.

Вздохнув, я подняла взгляд на Никиту.

– Знаешь, все были против него. Родители, друзья, однокурсники.

– А ты?

Я хмыкнула, сделав глоток чая.

– Если бы я была против – не бросила из-за Вовы институт.

– Звучит логично, – со странной интонацией отозвался Никита. – Только я не об этом. Все были против него, но почему ты была «за»?

Я облизала губы, не зная, как сказать то, что не говорила даже друзьям.

– Я... – руки сильнее вцепились в чашку.

– Может, тебе чего-нибудь покрепче? – с каким-то пониманием, спросил Никита.

Я с сожалением вздохнула.

– Нет. Мне сегодня еще ужин для свекрови готовить. Завтра приезжает… Ах, да, ты же знаешь, – я криво усмехнулась, глядя на город, раскинувшийся под пригорком.

– Уверена? Один бокал тебе сейчас не повредит… Так, подожди меня буквально минуту.

Я пожала плечами, вернувшись к созерцанию вечернего города.

Солнце еще не спешило опускаться за горизонт, поэтому казалось до наступления вечера еще много времени. Еще успею приехать домой, пообщаться с Вовой, приготовить ужин для его мамы… А главное, настроиться на наше с ней общение.

Как в сказке скребли по сусекам в поисках муки для Колобка, так и я буду собирать по крупицам спокойствие, уверенность и здоровый пофигизм. Они мне завтра понадобятся.

Неожиданно на плечи опустился плед, и только после этого я поняла, что меня чуть потряхивает. Непонятно только от холода или эмоций.

– Я думала, ты пошел за алкоголем. Споишь меня и выведаешь все тайны, – неловко улыбнулась я Никите, присаживающемуся, напротив.

– Я умею слышать «нет», – улыбнулся он в ответ, а я на секунду подумала, что он вовсе не о моем отказе от алкоголя. – Так почему ты уехала с ним, несмотря на неприятие твоего парня окружением?

А я уж понадеялась, что он забудет, о чем мы говорили…

– Знаешь, – поправляя на себе плед, произнесла

я. – Меня всю жизнь растили, как тепличный цветок. Все знали, кем я должна быть. Знали, с кем мне дружить, на какие секции ходить… А Вова… Он слушал меня. Воспринимал такой, какая я есть. Он вообще отличался от привычного окружения.

– Отличница и хулиган? – насмешливо уточнил Никита.

Я пожала плечами.

– Не совсем хулиган, но все же. Вова стал моей первой любовью. А то, что никто в нас не верит – добавляло романтизма. Все как в романе Шекспира.

– Ощущала себя главной героиней? – проницательно взглянул он на меня.

– Еще как! – я хмыкнула, глянув на опустевшую чашку.

Никита улыбнулся и, протянув руку, вновь добавил чая.

Благодарно кивнув, я вновь обхватила ее руками и продолжила.

– Знаешь, ужасно хотелось доказать всем, что это не глупость, не блажь, а любовь. Так, чтобы было, как в книгах… Когда Вова уехал, родные выдохнули с облегчением, а я… Я решила, что вот он – способ доказать свою правоту. И уехала вслед за ним.

– Твой парень, наверное, был в восторге от твоего поступка? – вопрос Никиты показался чересчур «вежливым», чересчур насмешливым.

– Он не ожидал такого. Не думал, что я пойду против семьи, но, – я пожала плечами, – как видишь, я здесь. Мы с месяц пожили у его мамы, а потом начали снимать квартиру вместе.

– Но почему ты не поступила здесь в институт? – вновь задал вопрос Никита, которого я не ожидала.

Неужели Павел Олегович и об этом успел рассказать?..

– Вначале, потому что нужны были деньги на жилье, потом на свадьбу, потом на выплату по ипотеке, – отвернувшись, равнодушно отозвалась я.

– Звучит больше как отмазка, – хмыкнул он. – Можно же поступить на вечернее отделение.

– Там нет бюджета, и там… – я замолчала, жалея, что не прикусила язык.

– Что там? – не понял Никита.

«Там слишком много студентов мужского пола, что не слабо так злило Вову…».

Говорить я, это, конечно, не стала. Просто промолчала, а Никита как-то странно хмыкнул, но тему перевел. Вот только новая тема, продолжала старую и совершенно мне не нравилась.

– Так ты переехала сюда из-за упрямства, чтобы доказать родителям, что можешь сама выбирать, что делать?

Я медленно перевела на Никиту и резко произнесла.

– Нет. Потому что любила и хотела быть вместе с любимым. Ясно?

Вместо того чтобы спорить, он неожиданно поднял руки вверх, будто сдаваясь.

– Конечно, все ясно. Никаких сомнений. Это была великая любовь.

Мне очень не понравилось, как Никита выделил слово «была», но вместо того чтобы придираться к его интонации, я скрестила руки и произнесла.

– Как насчет того, чтобы рассказать о себе? Кто ты? Чем живешь? Почему так охотно зовешь на ужин замужних?