Лучше подавать холодным
Шрифт:
– Слава, мальчики, слава и достойное вознаграждение!
Хмурость на лицах сменилась улыбками, наемники, приветствуя командира, застучали оружием по щитам, шлемам и нагрудным пластинам.
– Генерал!
– Капитан-генерал!
– Коска!
– Мальчики, мальчики! – раскудахтался тот, одних хлопая по плечу, другим пожимая руку, третьим шутливо отдавая честь.
Ничего похожего на то, как вела себя с подчиненными Монца. Ей приходилось оставаться суровой, холодной и неприступной, иначе к ней не питали бы уважения.
– А вот и мое маленькое уютное гнездышко. – Коска поднялся по одной из лестниц.
Монца с Трясучкой последовали за ним и оказались в чем-то вроде сарая, сложенного из бревен и освещенного двумя фонарями. За большим окном в стене, обращенной к западу, видна была темная равнина у подножия горы и последние отсветы заката над горизонтом. Узкие оконца в противоположной стене смотрели на крепость. В одном углу громоздились деревянные ящики. В другом стояло капитан-генеральское кресло. Стол рядом был усыпан разбросанными игральными картами, надкусанными и недоеденными сластями и заставлен разноцветными полупустыми бутылками.
– Как сражение? – спросил Коска.
– Идет, – ответил Балагур, сидевший на полу и бросавший кости.
Монца подошла к одному из узких окошек. Уже успело стемнеть, и никакого приступа за ним она не увидела – так, тени движения кое-где на крохотных зубцах стены, отблески металла в свете лагерных костров, разбросанных по горному склону. Зато услышала – ветер доносил издалека неразборчивые крики и лязг оружия.
Коска опустился в потертое капитан-генеральское кресло и водрузил ноги на стол, отчего многочисленные бутылки звякнули.
– Вот мы и снова вместе! Вчетвером, как в Доме досуга Кардотти! Как в галереях Сальера! Веселое было времечко, правда?
Ухнула катапульта, пронесся со свистом ярко полыхающий метательный снаряд, разбился о высокую крепостную башню. Кверху взвился огненный язык, брызнули в стороны алые искры горящих обломков. Озарились на миг приставные лестницы у стены и кишащие на них крохотные фигурки, затем все снова укрыла тьма.
– Ты уверен, что нынче подходящее время для шуток? – проворчала Монца.
– Когда же шутить, как не в печальное время? Средь бела дня свечи не зажигают.
Трясучка угрюмо уставился на горный склон под Фонтезармо.
– Вы вправду думаете, что сможете взять эти стены?
– Эти? Вы спятили? Они одни из самых неприступных в Стирии.
– Тогда зачем?..
– Дурной тон – сидеть под ними и вовсе ничего не делать. В крепости имеются обильные запасы еды, воды, оружия и, что хуже всего, верных людей. Они могут продержаться там не один месяц. Тем временем дочь Орсо, королева Союза, может уговорить своего заартачившегося мужа прислать помощь.
Король Союза, подумала Монца, знает нынче, что жена его предпочитает
– А чем вы поможете делу, если будете вот так торчать здесь и смотреть, как ваши люди с этих стен падают? – спросил Трясучка.
Коска пожал плечами.
– Это утомляет защитников, лишает их покоя, держит в напряжении и отвлекает внимание от всех других попыток, которые мы можем сделать.
– Куча трупов – для отвлечения?
– Без них особо не отвлечешь.
– Но как вам удается заставлять людей лезть на лестницы ради этого?
– Старый метод Сазина помогает.
– Что за метод?
Монце вспомнилось, как Сазин показывал новеньким деньги, выложенные на стол сверкающими столбиками.
– Если стена падет, первый, кто на ней окажется, получает тысячу скелов. Десять следующих по сто, – сказала она.
– Это в том случае, если они останутся живы и потребуют деньги, – добавил Коска. – Коль стену взять невозможно, никогда не потребуют. Но если вдруг… что ж, за две тысячи скелов ты добьешься невозможного. Сей метод обеспечивает непрерывный поток желающих лезть на лестницы, а заодно помогает вычистить из бригады отчаянных храбрецов.
Трясучка озадачился окончательно.
– А это-то вам на кой?
– Храбрость – добродетель мертвецов, – буркнула Монца. – Умный командир ей не доверяет.
– Вертурио! – Коска хлопнул себя по ляжке. – Люблю авторов, которые способны сделать смерть забавной! Храбрецы по-своему полезны, но чертовски непредсказуемы. Беспокойство для стада. Угроза для окружающих.
– Не говоря уж о возможном соперничестве с командирами.
– В общем, безопасней вовремя от них избавляться. – Коска небрежно щелкнул пальцами. – Умеренная трусость – определенно лучшее качество для солдата.
Трясучка поморщился и покачал головой.
– Хорошие же у вас способы вести войну…
– Хороших способов вести войну не бывает, мой друг.
– Ты сказал – отвлечение? – перебила Монца.
– Сказал.
– От чего?
Внезапно раздалось шипение, Монца увидела краем глаза искру, и в следующий миг щеку ей обдало жаром. Схватившись за Кальвец, она резко развернулась. На ящиках в углу, лениво развалясь, как кошка, греющаяся на солнце, возлежала Ишри – уперлась головой в стену и покачивает перевязанной снизу доверху ногой, свесившейся с ящиков.
– А просто поздороваться нельзя? – рявкнула Монца.
– И что же в этом будет забавного?
– Вы что, обязаны отвечать вопросом на вопрос?
Ишри прижала руку к груди, широко распахнула черные глаза.
– Кто? Я?
Повертела между пальцами какую-то черную крупинку и, отправив ее щелчком в полет, со сверхъестественной меткостью угодила в фонарь рядом с Трясучкой. Шипение, вспышка – и стеклянный колпак треснул. Северянин, выругавшись, попятился, стряхнул с плеча отлетевшие искры.