Лучше поздно
Шрифт:
Я оглядываю молчащих школьников - и внезапно принимаю решение. Да. Надо им рассказать - а дальше пусть сами как знают. Пусть определяются. В конце концов, человек - это его выбор.
– Ребята, вы, наверное, удивлены, зачем я вам все это рассказываю, - тихо говорю я.
– Просто я хочу… хочу, чтобы вы еще кое-что знали о Снейпе. Он ведь до того, как… убить, - я сглатываю, - принес очень много пользы. Не только зелья для нас варил. Он еще шпионил для Ордена Феникса. Да и потом, после… предательства, он многим помог, когда был директором - те, кто что-то мне о нем рассказывал,
– То есть как не помнит? Вообще?
– недоуменно бормочет кто-то, и я киваю:
– Да. Вообще не помнит о себе ничего, что могло бы хоть как-то его оправдать. Я случайно это выяснил - и мне это таким странным показалось… а потом Жидкий огонь, Феникс Лакрима… и вот я подумал…
– Как он может быть таким мерзавцем и при этом помогать детям - и почему он не помнит о себе ничего хорошего?
– прерывает меня Джейкоб Свирс, и я благодарно киваю:
– В точку, Джейкоб. Отличная формулировка. В общем…
– Так ты его защищаешь что ли, Гарри?
– кажется, Макнот впервые сам подал голос.
– Да, защищаю, когда он в этом нуждается - тихо отвечаю я, и тишина в гостиной становится звенящей.
– Потому что уже не отношусь к нему как к слизеринскому гаду, если ты это хотел узнать. В его деле слишком много неясностей, следствие не закончено и… и может оказаться, что его страшные поступки можно как-то объяснить.
– Как?.. Как можно объяснить убийство?
– тоненьким голоском спрашивает кто-то.
– Не знаю, - хмуро говорю я, - а как вы объясните то, что он сделал вчера и позавчера?.. Так что… давайте немного подождем с окончательными выводами и не будем подсовывать человеку воспламеняющиеся пергаменты только потому, что у него дурная репутация и отвратительный характер, ладно?
– Человеку?
– взвивается Макнот, и я выдерживаю его яростный взгляд:
– Человеку - пока обратное не доказано. Если вы, конечно, сами хотите остаться людьми, а не превратиться в ублюдков, издевающихся над тем, кто не может ответить. Гриффиндор - это благородство. А то, что сделал Брэдшоу, - подлость. Выбирайте.
Я оглядываю молчащих, опустивших головы гриффиндорцев и пробираюсь к выходу.
– Гарри, а ты ему сегодня… помог?
– спрашивает меня Деннис Криви, когда я уже ступаю в проем.
– Да, - киваю я.
– Но мне запрещено это делать. И угадайте с трех раз, кого накажут за это в аврорате - уж конечно, не героя войны Гарри Поттера. А как накажут… лучше вам этого не знать.
Проем уже почти закрылся, когда из щели вдруг выглядывает нахмуренное лицо Макнота.
– Гарри, ты сам расскажешь Макгонагалл, или… это сделать мне?
– выговаривает он хрипло.
– Я не собираюсь ей ничего говорить без необходимости, - сухо отвечаю я, - если помнишь, я здесь только за Снейпом присматриваю, а не за собственным факультетом. Так что придется тебе самому ей сообщить. И, думаю, это в твоих интересах, если больше ни о чем подобном рассказывать директору не придется… так что ты уж пригляди там за любителями
Дождавшись угрюмого кивка, я иду к Макгонагалл - мне не хочется в темноте шагать к воротам замка, чтобы аппарировать оттуда, и я решаю отправиться к Малфою через директорский камин. Называя горгулье пароль, я с удивлением слышу сверху ее негромкий голос - наверное, разговаривает с кем-то из портретов - и чувствую неловкость: видимо, у нее неотложные дела, раз работает так поздно, а я мало того что помешаю, еще и настроение на ночь глядя испорчу историей о несостоявшемся снейповском самоубийстве. Но через пять минут понимаю, что рассказывать ей придется не только о малфоевском подарке. Когда, поздоровавшись, я присаживаюсь на жесткий стул, - стоявшие здесь раньше удобные кресла, к сожалению, куда-то рассосались, - оказывается, что я пришел очень кстати.
– Я собиралась даже послать к тебе Добби с запиской, - Макгонагалл с усталым вздохом откидывается на спинку стула, который на вид кажется даже более жестким и неудобным, чем мой.
– Ты ведь завтра не отправляешь Снейпа в аврорат, я не ошибаюсь? Тогда я хотела бы попросить тебя, чтобы ты заставил… дал ему задание… в общем, чтобы он сварил несколько зелий. Не могу сказать, что я ему доверяю, но… раз он уже сделал это однажды… а у Помфри совсем закончился Костерост, снотворное зелье и… Что-то не так?
– встревоженно спрашивает она, глядя на мое помрачневшее лицо.
– Даже не знаю, что вам ответить, профессор, - хмуро говорю я.
– Я его, конечно, зас… в общем, скажу ему, только сомневаюсь, чтобы завтра он был в состоянии это сделать.
Я стараюсь избавить свой рассказ от шокирующих подробностей, но даже простое изложение фактов приводит Макгонагалл в ярость.
– Какой стыд, какая мерзость! Так опозорить Гриффиндор!
– восклицает она, стремительно поднимаясь, и строгое лицо заливает гневный темный румянец.
– Сейчас же вызову Макнота и этого поганца Брэдшоу и…
– Я уже был в гриффиндорской башне, - поспешно говорю я, - и разговаривал с обоими. Брэдшоу обещал, что извинится перед Снейпом…
– И правильно, ты молодец, впредь будет ему наука…
– … а насчет зелий… что-нибудь придумаем. Может, я попробую что-нибудь сварить… под его присмотром, - я невольно усмехаюсь тому, как это прозвучало. Макгонагалл тоже слегка фыркает, но тут же устремляет на меня серьезный взгляд:
– Да, так зачем ты, собственно, пришел? Что-то еще случилось?
– Случилось, - неохотно говорю я.
– Понимаете, мне нужно попасть сейчас к Малфою… дело в том, что сегодня он прислал Снейпу подарок…
Разумеется, я опускаю все личное, но без некоторых подробностей, к сожалению, не обойтись, и я вижу, что в какой-то момент Макгонагалл непроизвольно сжимает высокий ворот собственной мантии, словно ей становится жарко - в точности так же, как недавно это сделал Снейп.
– Так ты сказал ему о том, что портрет восстановят?
– наконец выговаривает она, и я слышу, что ее голос дрожит, хотя она старается выглядеть равнодушной.
– Может быть, не стоило этого делать - ведь ты понимаешь, шансов для него почти нет…