Лучшее (сборник)
Шрифт:
– Скажи нам, мальчик, какие ты знаешь способы сексуального контакта? – попросил я.
– Ну вот, можно в рот.
– Показывай.
Он показал. Это не трудно.
– А еще какие?
– Во влагалище?
– Правильно! Ты показывай, а не рассказывай. У нас лабораторная работа.
А «школьница» уже стянула трусики и, усевшись на стол, раздвинула ноги.
Ох, мечта каждого старшеклассника! Может, хоть так, во время игры ее можно вспомнить? Обновить притупившиеся ощущения. Сейчас уже все привычно и скучно – бабы, сауны…
И
– А еще? – дожимал я. – Давай. У тебя решается вопрос, четыре или пять.
…А в классе нарастал непрекращающийся гам из пьяных бабских голосов. Остановить его было невозможно. Я бил указкой по столу, выбегал из класса, я сорвал голос. Все было бесполезно. Мы хотели принять их в пионеры, но и «на линейке» их с трудом удалось построить. Пьяные сучки испортили все.
Чего они орали, скажите мне, а?!
Их пригласили на эксклюзивное шоу, которое они никогда нигде не увидят. Нажраться ведь можно и чуть позже.
Вот таких я называю только одним словом – бл…ди.
Есть старый анекдот. «Английский лорд вызывает дворецкого и спрашивает: «А скажи, голубчик, что это за шум на улице?»
– Бл…ди, сэр. Они бастуют.
– А чего они хотят?
– Хотят, чтобы им больше платили.
– Скажи, голубчик, что неужели бл…ям мало платят?
– Много, сэр.
– А чего тогда они бастуют?
– Бл…ди, сэр.
Так же было и в школе. Чего они орали? «Бл…ди, сэр».
Программу, которую тщательно и профессионально готовили, удалось показать лишь на каком-то самодеятельном уровне. А заказчики-то ведь тоже готовились. Они почти не пили и были готовы написать диктант, чтоб я его проверил и выставил оценки.
Впрочем, мужички и так остались довольны. Но вот я был очень сильно расстроен. И тогда понял одну важную вещь. Если не буду превращать чужой праздник в свой собственный, то свихнусь рано или поздно. Мне наскучит эта работа. Она убьет все живое, что во мне было или еще может быть. Нельзя двадцать лет подряд произносить одни и те же тосты. Надо самому придумывать формы веселья. Делать то, что никто не делает. И я пытаюсь. А тут – «бл…ди, сэр»!
…За то, что мои девчонки никогда так не поведут себя на программе, я их уважаю. И даже терплю многое от своих танцовщиц. Сейчас уже я работаю в Москве и стараюсь именно их вызвать сюда на работу, хотя для меня это частенько геморрой. То сними им гостиницу, то накорми в ресторане, то трахни, а я уже, между прочим, не мальчик.
Как-то две моих воспитанницы жили неделю у меня дома, у них были проблемы с квартирой. Скажите, вы представляете себе «звезд нахального стриптиза» в приличном доме?! Одна из них в этот момент была «подсевшая» на садо-мазо. Всю ночь она, не ленясь, шастала по каким-то садистским клубам, где ее пороли. Пришла в девять и завалилась спать. В одиннадцать пришлось ее будить; ко мне должны прийти люди. Девушка встала, сходила в душ и, даже не одевшись, уселась пить кофе.
То, что «звездища» была голой, а я ждал телевизионщиков, оказалось только половиной беды. Когда она встала, я понял, что вся жопа у нее фиолетовая!
– Е… твою мать! Ты как собираешься с таким задом работать?! – решил тактично поинтересоваться я.
Она лениво оглянулась и сказала, что через два дня все пройдет. У них существует «специальная техника порки», и даже «специальные плетки», а я просто ничего не догоняю потому, что темный.
В этот момент в дверь позвонили!
Вы думаете, стриптизерка побежала одеваться?! Размечтались. Ей, видите ли, «надоело одеваться и раздеваться каждый день!» Она так и осталась сидеть в чем мать родила.
Как я понял, телевизионщики тоже оказались людьми темными. Глаза у них стали квадратными и нездорово косили на голую фиолетовую жопу.
«Не обращайте внимания, – я, как мог, пытался сгладить ситуацию, – это просто бл…и. Живут пока тут. Им, к сожалению, больше негде».
А что, вполне себе… удовлетворительное объяснение.
Хотел как лучше – вышло как всегда.
Помогаешь им, а потом вполне можешь услышать про себя слухи, что Трахтенберг – извращенец. Но зато, знаете, что… Я думаю, каждый мужчина время от времени перебирает в памяти самые яркие эпизоды своего общения с женщинами. У кого-то это секс в туалете авиалайнера. У кого-то воспоминание о том, как первый раз был сразу с двумя. Для меня, по крайней мере, за последние пять лет самым приятным из воспоминаний был день моего ухода из клуба «Хали-Гали». Все девочки-стриптизерши стояли в коридоре, выстроившись в ряд, держали букеты цветов и плакали. Они со мной прощались. Я бы никогда не поверил, что такое может быть. Но, оказывается, я был очень неплохим начальником.
Стоп – почему был? И сейчас пока есть. И продолжаю воспитывать в правильном ключе человечиц, проходящих через мои руки. А именно: когда здравомыслящего мужчину спросить, что бы он хотел улучшить в женщинах, что бы хотел положительное привнести в женский образ, – то каждый первый скажет: «Хочется, чтобы женщины меньше притворялись… Ну, по крайней мере, не больше, чем мы – мужчины». Чтобы не пришлось тратить лишнее время на срывание маски, преодоление искусственных и абсолютно «левых» барьеров, которые ставят женщины.
…Но женщины все равно будут их возводить. В противном случае им придется выступать наравне с мужчиной. Столько же работать, думать о том, на что купить квартиру, машину, дачу, и как, наконец, обеспечить старость. Но женщине хочется, чтобы все это делал мужчина.
И только стриптизерки показали мне, что кроется у бабы под маской. Они были честны. Они не заливали про то, что «с того времени как рассталась со своим парнем, полтора года назад, так ни с кем и не трахалась».
Ой, к чему эти монологи?