Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези

Кинг Стивен

Мадам ВЗД категорически отказывалась заходить в банк. Она так и не была внутри банка с того самого дня, когда нашли Пенни.

— В таком случае, как вы можете судить, заботятся о девочке или нет?

— Нет никакой заботы. Вспомните хотя бы один случай, когда кто-нибудь из взрослых помог этому ребенку преодолеть страхи.

— Миссис Пепас помогает мне. — Ко всеобщему изумлению, Пенни заговорила. — Когда я боюсь, она мне помогает.

— Продолжай, — ласково сказал судья.

— Иногда я боюсь, что какие-то бабайки за стенами банка придут и заберут меня. Иногда их тени приходят ночью. Я их вижу.

— И?

— Тогда я зову миссис

Пепас. Она говорит, это просто тени, а тени сами по себе не могут никому ничего сделать. И что мне не нужно бояться. А нужно просто притвориться, что это тени кроликов. И что любая тень, если присмотреться к ней получше, окажется тенью кролика. И еще она говорит, что мне надо взять погремушку, потому что моя погремушка всегда со мной, и мое кольцо. — Она подняла руку и показала зубное кольцо, которое сейчас сидело на ее запястье как браслет. — Она говорит, что я должна поднять погремушку в сторону теней и сказать: «Ты — кролик», — и тогда мне уже будет не страшно.

— Ну и как, получается? — спросил судья заинтересованно.

— Да.

Судья посмотрел в сторону ВЗД и многозначительно поднял бровь. Представительница ВЗД была вне себя. В конце концов она фыркнула и язвительным тоном бросила, что как это, должно быть, правильно — учить ребенка махать погремушкой в сторону чего-то там, что ему мерещится за стенами банка.

Она присела на корточки перед Пенни:

— Дорогая, это все просто глупости. Мы хотим, чтобы ты это поняла. Нет никаких чудищ. Нет никаких плохих бабаек. Никто и ничто снаружи банка не хочет тебя забирать. Это же ерунда какая-то, разве ты этого не видишь?

Пенни спокойно посмотрела не женщину.

— Но ведь снаружи банка — ты, — сказала она наконец. — И ты хочешь меня забрать.

Мадам ВЗД вспыхнула до корней волос и резко выпрямилась:

— Ваша честь, ребенок болен. Ей нужна помощь.

— Ваша помощь? — спросил судья.

— Наша помощь.

— Я так не считаю. — Последовал удар молотком, и Пенни вернулась домой в банк.

После этого еще долгие годы ВЗД снова и снова пыталось вмешиваться, но безуспешно, и Пенни выросла в банке в целости и сохранности, по существу ничем не отличаясь от девочек своего возраста. Когда ей исполнилось шестнадцать, она сдала экзамен, подтвердивший соответствие уровня ее знаний требованиям школьной программы, и представительница ВЗД опять поинтересовалась, какое будущее ожидает ее, если она никогда не покинет банк Эллиотвиля. Пенни объяснила, что она записалась на заочные бухгалтерские курсы и собирается стать банковской служащей. Дама из ВЗД, слегка поседевшая, но все такая же настырная, чуть не задохнулась. Но Сокровище почти достигла возраста своего совершеннолетия. И хоть ВЗД и уговаривала, и угрожала, тут уж ее ведомство оказалось бессильно.

Для того чтобы отметить свою наступившую юридическую независимость, Пенни проколола уши, распрямила свои кудряшки и окрасила кончики волос в желтый цвет. Ее забавляло, что люди так удивлялись при виде ее. Клиенты банка, которых она знала всю свою жизнь, шарахались от нее, но стоило им посмотреть ей в глаза, они сразу же понимали, что перед ними — прежняя, та самая Пенни. Они с облегчением расплывались в улыбках и принимались восхищаться ее волосами, и висящими сережками, и необычным, парадоксальным стилем ее одежды: на ней были камуфляжная рубашка с бретельками, юбка в складку и поверх всего — практичная шерстяная кофта на пуговицах

с карманами для ее погремушки и зубного кольца, с которыми она по-прежнему не расставалась, куда бы ни пошла.

Она работала накануне своего восемнадцатого дня рождения (или того дня, в который, судя по документам, восемнадцать лет назад она могла родиться), когда в дверях банка возникло странное замешательство. Пенни оторвала взгляд от денег, которые считала в эту минуту, и посмотрела сквозь стеклянное окошко, отделявшее ее от операционного зала. В дверном проеме стояла чрезвычайно высокая женщина в черной юбке и пиджаке, в руке она держала черный блестящий портфель. На мгновение Пенни показалось, что это — дама из ВЗД, но прибывшая женщина выглядела намного эффектнее. Ее светлые волосы отливали серебром, а кожа была белой как молоко. Даже отсюда, когда их разделял весь зал, Пенни заметила, какие поразительно синие глаза у незнакомки. Она ступила в помещение банка, как королева в сопровождении свиты, и свита ее состояла из существ, может даже более примечательных, хотя и менее привлекательных, чем она.

Среди них были один тролль, один вампир, несколько угрюмых на вид гномов, три или четыре бледно-зеленоватых насмешливых типа и лишь несколько животных с неприятными рогами и зубами, — все они толпились, частично скрытые туманом, валившим через дверь.

— Там что, дождь? — спросила Пенни. Утром в этот день было солнечно.

Царственная особа в черном, должно быть, услышала сквозь стекло голос девушки. Она подошла к Пенни и поставила свой портфель возле окна.

— Я хотела бы взять с хранения племянницу, — объявила она суровым голосом, четко произнося все свистящие звуки.

От волнения у Пенни пересохло в горле.

— Простите? — спросила она, сглотнув.

— Мою племянницу, — повторила женщина. — Я желаю взять с хранения мою племянницу. — Она заглянула ей за плечо, кивнув в сторону открытой двери в хранилище и помещение с сейфами для депозитов. — Она должна быть где-то тут у вас. Уверена, вы заметите наше семейное сходство. Отец ее — простой смертный, и я сильно сомневаюсь, что она пошла в него.

Пенни быстро наклонила голову и нажала кнопку, которая вызвала тревожный сигнал в кабинете Гомера. Он сразу же бросился в операционный зал, замедлил шаг и остановился, увидев всю эту разношерстную толпу. Затем, не спеша, он прошел за конторку и оказался рядом с Пенни.

— Эта дама желает взять свою племянницу с хранения, — сказала Пенни Гомеру.

Они оба уставились друг на друга.

— И немедленно, — потребовала женщина по ту сторону окна.

— В-в-в… — сказал Гомер.

— Вы положили ее на хранение? — спросила Пенни.

— Нет. Не я. Моя сестра со своим мужем положила младенца сюда, но теперь я веду их дела. Я хотела бы взять ее.

По тону, каким она произнесла «я веду их дела», можно было сразу понять, что ничего хорошего неизвестным Пенни отцу и матери это не предвещало.

— Разве первоначальная вкладчица — покойная? — задала вопрос Пенни.

— Покойная?

— Умерла? — уточнила Пенни.

— Нет, еще нет.

— Что ж, в таком случае, боюсь, ей придется самой осуществить изъятие.

— Это невозможно.

Пенни повернулась к Гомеру.

— Может быть, подписи на бланке об изъятии будет достаточно? — обратилась она к нему.

— М-м, хм-м, да, п-полагаю, что да, — ответил Гомер.

Пенни, очень внимательно рассматривая бумаги перед собой, просунула через окно бланк об изъятии.