Лучшие байки от «Юморынка»
Шрифт:
В следующее плавание каждый запасся валютой, и только в этот порт прибыли, вся команда ломанулась за «Ролексами». Такого наплыва посетителей этот элитарный магазин не видел никогда. Толпа русских матросов скупала самые дорогие в мире часы, даже не глядя на цены...
А когда они вернулись на корабль и открыли инструкцию, они обнаружили в ней сюрприз. Вся она была напечатана на английском, лишь в конце черным по белому сделана приписка на русском языке:
«И не в коем случае не кипятить часы под давлением!!!»
А
«Нет, – говорю, – это морг...» И вешаю трубку.
Через минуту снова звонок.
Тот же женский голос обрадовано говорит: «Если это морг, то к вам у меня тоже есть дело...»
Вот ведь какие деловые женщины бывают...
А у меня такая история. Однажды, много лет назад, мне в редакции дали задание к девятому мая написать материал о каком-нибудь ветеране войны. И даже дали адрес одного ветерана. Да не простого, а председателя какого-то районного комитета ветеранов.
Вот пришел я к нему, говорю: «Расскажите мне о том, что помните...»
А он как давай мне рассказывать про Сталинградскую битву... Такая-то армия – туда, такая-то – сюда, маршал такой-то предпринял решительный шаг... Короче, все – как по учебнику.
Я его остановил. «Вы, – говорю, – расскажите лучше что-нибудь из собственного опыта...» «Как это?» – не понимает он. «Ну, – говорю я, – что-нибудь жизненное... Что лично с вами случилось. Например, про солдатскую смекалку что-нибудь...»
«Про солдатскую смекалку... – напрягается он. – Да не помню я ничего такого... – И вдруг встрепенулся. – Вспомнил про солдатскую смекалку!» Я обрадовался, «Рассказывайте!» – кричу.
И он рассказывает: «Как-то раз пошел немец в наступление, и выбил нас с позиции. Отступили мы, а пулеметчик нашего взвода ухитрился свой пулемет в окопе оставить... Командир роты заметил это и говорит: „Если к вечеру пулемет не вернете, весь взвод под трибунал пойдет“.
Думали мы думали, что же делать... Тут обед начался. Отправили мы нашего пулеметчика в соседний взвод. Ребята рубают, отвлеклись, бдительность потеряли... Он и спер у них пулемет. Вот и все. Так мы и спаслись от трибунала...»
Я немножечко опешил от этого рассказа. «Не понял, – говорю, – он у немцев пулемет выкрал?»
«Почему у немцев? – удивляется ветеран. – У своих же. А нечего клювом щелкать!»
Я подумал-подумал и говорю: «Давайте, я про это писать не буду?»
А ветеран обижается: «Почему не будешь? Это же самая что ни на есть солдатская смекалка...»
Так и не вышло у меня материала к празднику Победы...
А я такую историю слышал. Как будто бы одна женщина очень хотела иметь собаку породы «карликовая такса». И узнала она, что таких собак продают в Новосибирске. Поехала, нашла на рынке щенков: у дяденьки в корзинке.
Такса и так – собачка маленькая. А эта – еще и карликовая. Да еще и щенки. Короче, купила она это малюсенькое (но достаточно дорогое) существо
Вот приехала она, стала щенка выхаживать. А он не растет. Неделя проходит, другая, ничего не меняется... Принесла она щенка к ветеринару, он и говорит:
– Это уже не первый случай жульничества. Кто-то обнаружил, что один в один на щенка карликовой таксы похожа африканская черная крыса-людоед. Крыса эта очень плодовитая и неприхотливая. Кто-то их разводит и продает, выдавая за щенков. Вы купили как раз такую крысу...
– Не может быть! – вскричала женщина. – Она же такая ласковая, у меня на груди спит.
Ветеринар объяснил и это:
– Она у вас сонную артерию ищет...
Да-а, язык таит массу сюрпризов. Вот мне однажды рассказали, как одна тетенька, филолог, защищала диссертацию по русскому мату. И защищала не где-нибудь, а в университете Сорбонны. Трудно, конечно, эту историю поведать, не используя ненормативной лексики, но я попробую.
Итак, тетенька-филолог, защищала во Франции диссертацию по русскому мату. Вернулась в Россию. Идет по улице с подругой и крайне экзальтированно рассказывает той о том, как происходила защита, как восхищенно смотрели на нее французские ученые мужи...
А в это время неподалеку двое мужиков чинили что-то в канализационном колодце. Один был внутри, а другой – на поверхности, стоит на четвереньках, упершись локтями в края. И вот, когда тот, что внутри, что-то неправильно сделал, тот, что на поверхности обложил его трехэтажным матом... И тут же увидел, что перед ним, как вкопанные, остановились две интеллигентные женщины средних лет.
Однако чувство социального неравенство заставило его не смутиться, не попросить извинения, а нагло на них смотреть, ожидая, что они возмутятся, скажут что-нибудь вроде: «Как вам не стыдно...», и тогда уже можно будет как следует обложить и их.
Но вопреки его ожиданиям одна из этих дам, действительно, крайне возбужденно, с блеском в глазах, но, в то же время, очень доброжелательно восклицает:
– Молодой человек! Мне кажется, вы не совсем правильно выразились сейчас. В данной ситуации вам следовало сказать не трах-тарарах-через-три-колена-мать-твою-растак, а тарарах-трах-бабах-мать-твою-налево-с-проседью...
У бедного ассенизатора отваливается челюсть, подламываются локотки и он падает в колодец. Само собой, ударяется головой и теряет сознание.
Собралась толпа. Вызвали «скорую». Достали его из колодца. Положили на носилки. Заносят в машину. И тут он очнулся.
– Где она? – спрашивает ассенизатор.
Толпа расступается, и вперед выступает женщина-филолог.
– Повтори, – просит ее ассенизатор с дрожью в голосе.
Она, не менее взволнованно, повторяет:
– Тарарах-трах-бабах-мать-твою-налево-с-проседью.
Ассенизатор удовлетворенно улыбается, закрывает глаза и вновь теряет сознание.
Возможно, это – любовь с первого взгляда? Точнее, слова...