Лучший частный детектив
Шрифт:
В статье некоего О. Стельмаха рассказывалось о действиях в Крыму известной большевички Розалии Самойловны Залкинд, которую знали больше под партийным псевдонимом Землячка, а также Демон. Тот террор, который она совместно с товарищем Бела Куном развязала по отношению к офицерам барона Врангеля, а затем и ко всем, кого лично считала неугодными, по мнению автора статьи, свидетельствовал о том, что известная большевичка была попросту душевнобольным человеком. От черно-белых снимков, на которых были запечатлены горы трупов, сцены пыток женщин даже сейчас, спустя почти сотню лет, веяло потусторонним ужасом. Трудно представить даже, на какие зверства способен человек,
С фотографии на меня холодно смотрела красивая интеллигентная женщина в очках с круглыми стёклами в тонкой стальной оправе. Никогда бы не смог подумать даже, что она баржами топила пленных для ускорения процесса уничтожения классового врага и отдыхала от кабинетной работы за рукоятками «максима», расстреливая заключённых. «Храни нас Господь от подобных революционеров! — подумалось мне. — И не они ли сейчас выступают под маской демократов? Ведь и те, и другие, казалось, желают лишь более справедливого устройства общества. Но тогда почему безапелляционность суждений и методы у них одни и те же?».
В статье автор отмечает, что в 1902–1903 годах Землячка по заданию партии работала в Екатеринославе, где создала какой-то особый марксистский кружок. В него входили всего пять человек, в том числе Конкордия Николаевна Громова — партийная кличка «Наташа», и Варфоломей Павлович Хрунов — партийная кличка «Клещ». Фамилии остальных вызвали смутные ассоциации, но не более того. Слава Богу, поиск удался. Это был как бы не совсем нужный нам Хромов, но уже что-то конкретное. А фамилию могли просто неправильно записать, имя и отчество ведь совпадали.
Найти информацию в отношении Громовой — Самойловой не составило труда. Та ещё фурия оказалась, вполне под стать Землячке. В отношении же Хрунова — Хромова информация отсутствовала. И только прочитав комментарии к статье, в одном из них я неожиданно для себя обнаружил достаточно ёмкие сведения об очень похожем на него человеке.
Некто, скрывающийся под ником black palladius, писал:
«У человечества всегда и в любое время — если начинается беззаконие — откуда-то из тьмы кромешной на свет божий, словно нечисть, «вылезают» людоеды и палачи. Вспомним опричнину, инквизицию, конкисту, турок в Армении, революционеров во Франции и России, фашистов или из недавнего времени — Пол Пота с его «красными кхмерами» в Камбодже, албанцев в Косово и уже сейчас «правоверных» мусульман в ИГИЛ. Но спросите: а кто конкретно, кроме известных нам вождей, изобретал и осуществлял это изуверство, все эти пытки и насилие? Имена большинства палачей до сего дня содержатся за семью печатями, а те, что известны, — анонимны! Об этом написано уже огромное количество книг, и говорить ещё можно бесконечно много, да толку от этой суеты по непонятной причине совсем немного.
Я сам родом из города, который до революции назывался Екатеринослав. О палачах, строивших здесь счастливое будущее, известно немало, но прочитав биографию Розалии Залкинд, мне вдруг вспомнился рассказ одного глубокого старика, с которым я познакомился совершенно случайно лет двадцать назад. До сих пор мне не представлялось случая изложить эту историю, но сейчас я решил написать об этом. Думаю, она подкрепит изложенный ранее тезис, что отсутствие закона вызывает к жизни скрываемые ранее, самые тёмные инстинкты человека, порождает чувство вседозволенности и превосходства. Особенно ярко это проявилось в годы так называемой Великой Революции.
Этот старик жил в доме престарелых, где его считали сильно тронутым. В тёплые дни
Я не стану называть его имени, поскольку он давно уже пребывает в лучшем мире, а о мёртвых, как известно, или хорошо, или ничего. Не ко всем покойникам, правда, это правило применимо, но в данном случае пусть это будет так. В моём рассказе он будет просто Старик.
Так вот, Старик рассказывал, что в молодости, которая пришлась на годы революции, он воевал в особом отряде батьки Махно. Несмотря на приверженность к анархизму самого батьки, дисциплина в его войске была отличная. Потому и воевали они довольно успешно, первыми освоив тактику ведения боя с применением тачанок, на которых были установлены пулемёты «максим». Разношёрстные шайки по сути бандитов, пристав к войску Нестора Ивановича, вынуждены были подчиняться установленному порядку. В противном случае можно было из батькового маузера получить и пулю в лоб. Это касалось всех, за исключением того особого отряда, которым командовал некто Клещ.
Одет этот человек всегда был одинаково: хромовые офицерские сапоги, мундир без погон, портупея, папаха. Среднего роста, худощавый, с невыразительным лицом, на котором отдельной жизнью жили большие черные глаза. В этих глазах, казалось, нашла пристанище сама Смерть. Даже Махно не выдерживал взгляда этого человека. Никто не мог предположить, почему батька терпел своеволие этого человека. Но факт остаётся фактом: отряд Клеща воевал как бы сам по себе. Впрочем, «воевал» — это не то слово. Он выполнял, по сути, функции гестапо. Люди, неугодные по каким-то причинам Махно, попадали в руки Клеща, и участь их была ужасна.
Смакуя подробности, Старик рассказывал притихшим студентам, как пытали белых офицеров, женщин и даже детей в присутствии родителей. Главным палачом в этом отряде была, как ни странно, довольно молодая женщина. Ей не было ещё и тридцати лет. Огромного роста и немыслимой для женщины силы, она наводила ужас не только на тех, кого пытала лично, но и на вояков батькового войска, кто по каким-то причинам имел неосторожность соприкоснуться с ней или, не дай Бог, пошутить в её адрес.
Был у этой бабы один дефект. Она не говорила, а только несвязно мычала, пытаясь что-то сказать. Один Клещ, как ни странно, понимал её жуткую речь. Ни в грош никого не ставя, она беспрекословно слушалась своего командира. Поговаривали даже, будто состояли эти двое в каком-то близком родстве, чуть ли даже не братом и сестрой были. Хотя это вряд ли: уж больно непохожи они были внешне. Звали в отряде её просто — Палач.
Коньком рассказов Старика был захват армией Махно Екатеринослава. Город, по сути, был отдан на разграбление. Тащили всё, что представляло какую-то ценность: драгоценности, меха, посуду. Если кто-то сопротивлялся, убивали на месте. Убивали поодиночке, убивали семьями, особенно евреев, которых было много в этом городе, расположенном на границе зоны жидовской оседлости.
Отряд Клеща прошёлся по городу выборочно, по домам богатых людей. Брали только золото и брильянты, их складывали в небольшой кожаный жёлтый саквояж, с которым Палач не расставалась ни днём, ни ночью.