«Лучший друг» феи

Фэничел Энди

Все было спланировано. Он приедет, и я извинюсь перед тем, как упорхнуть домой. Его появление в одиночестве и романтичное отношение ко мне, даже после того, как я увидела, как он выпил достаточно крови, чтобы продержаться еще целый день, сбило меня с толку.

Вампир расхаживает вокруг дивана, его глаза темнеют.

— Я определенно хочу тебя, Лили.

Когда Лоренцо, произносящий мое имя, стал таким чертовски сексуальным? Я сошла с ума. Это единственное оправдание. Или, может быть, он болен, и крови, которую он выпил, когда мы

зашли в дом, недостаточно, чтобы поддержать его.

— Если ты болен и тебе нужна кровь, ты можешь выпить ее у меня, Лоренцо. Тебе не нужно пытаться соблазнить меня.

Он останавливается в нескольких метрах от меня с широко раскрытыми глазами и ртом.

— Я не болен. Это единственная причина, по которой, как ты можешь себе представить, я хочу тебя?

— Честно говоря, да. Мы были друзьями большую часть нашей жизни. За все эти годы ты никогда не проявлял ко мне сексуального интереса. Когда тебе изначально понадобилась кровь, ты мог бы поступить со мной по-своему. Несмотря на то, что я не так подвержена твоему вампирскому обаянию, как другие женщины, я определенно была в твоем плену из-за укусов. Ты ни разу не прикоснулся ко мне, кроме как взял кровь и залечил мое горло. Ни разу ты не дал понять, что хочешь от меня большего. Почему сейчас?

Я бы предпочла, чтобы мое тело не хотело того же, о чем просил он. Я хочу быть хладнокровной и незаинтересованной. Я не могу быть какой-то женщиной, которой он наслаждается, от которой кормится, и которая ничего не значит для него по утрам.

Устраиваясь поудобнее на диване, он поднимает на меня взгляд.

— Ты присядешь, Лили?

Мне трудно расслабиться, когда я нервничаю. Я даже притворяться не умею. Мои эмоции всегда выходят на поверхность, потому что я фея. Я присаживаюсь на край дивана и заставляю свои крылья быть неподвижными.

Лоренцо вздыхает.

— Когда я стал вампиром, мы были друзьями, и я не хотел злоупотреблять нашей дружбой, беря больше, чем ты предлагала.

Лоренцо поднимает руку, чтобы я не перебивала.

— Кроме того, я не полностью контролировал своего вампира и беспокоился, что причиню тебе вред, если позволю сексу присутствовать в те моменты между нами.

— Но ты знал, что укусы возбуждали меня?

Даже спустя все эти годы воспоминание о его укусах заставляло мое тело реагировать.

— Да. Я знал, но это была реакция на феромоны и эндорфины в моих клыках. Это ненастоящие эмоции или связь.

Он изучает мой взгляд.

— Они ненастоящие.

Часть меня хочет потребовать, чтобы он укусил меня прямо сейчас, но большая часть тронута тем, что он хочет чего-то другого.

— Ты когда-нибудь занимался любовью без кормления?

Он подходит к французским дверям, которые выходят на его задний двор. Луна освещает бассейн.

— Двенадцать лет назад я встретил женщину и подумал, что влюбился. Сначала я брал ее с собой в постель и кормился, но, когда во мне взыграли чувства, я перестал использовать ее как источник

крови. Я охотился на дичь, прежде чем приходить к ней. Я хотел от нее большего.

Его плечи напряжены, он выглядит готовым сломаться.

— Ты никогда не рассказывал мне о ней.

Я не могу решить, обидно ли мне, как его лучшему другу, что он скрывал от меня женщину, которая была ему небезразлична.

— Нет. Я держал все в тайне. Я хотел, чтобы это было по-настоящему, но, будучи монстром, я знал, что, скорее всего, это не так. У нас не бывает нормальной жизни.

В его голосе столько эмоций, что это разбивает мне сердце.

Подойдя к нему, я касаюсь его плеча. Я хочу облегчить старую боль.

— Как ее зовут?

— Диана, — звучит ответ его сдавленным голосом.

— Что случилось, Лоренцо?

Он опускает голову и прижимается лбом к стеклу.

— Она хотела укусов, жаждала этого, как наркотика. Я понял, что она хотела не меня, а только то, что я мог для нее сделать. Я пытался объяснить, что у меня были чувства, выходящие за рамки физического, но она… Ну, давай просто скажем, что ее эмоциональная привязанность была не такой глубокой. После этого я старался не усложнять свои романы.

Несмотря на то, что этой женщины больше нет рядом с ним, и это случилось давным-давно, я в ярости на Диану. Как она могла не любить его? Как могла любая женщина, которой посчастливилось завоевать любовь Лоренцо, не ответить на его чувства?

— Мне жаль, что ты прошел через это и не доверял мне настолько, чтобы принять мою помощь.

Прежде чем я успеваю отреагировать, он разворачивается и обхватывает мою щеку.

— Я доверяю тебе свою жизнь, Лили. Я ничего не сказал о Диане, потому что мне было стыдно. Как я мог влюбиться в человека с такими поверхностными чувствами ко мне? Это не так, как если бы я был ребенком.

Его пальцы, ласкающие мою щеку и подбородок, не должны быть эротичными, но моя киска такая влажная и чувствительная, что мне хочется прижаться к нему. Сопротивляясь желанию, я с трудом сглатываю и подыскиваю нужные слова.

— Итак, ты хочешь заняться со мной сексом, без укусов, чтобы посмотреть, сможешь ли ты сдержаться?

В этом есть смысл. После двенадцати лет он хочет найти женщину, с которой можно остепениться, и я была бы хорошим подопытным кроликом. Почему у меня разбилось сердце?

— Я никогда не брошу тебя.

Его ноздри раздуваются, вероятно, потому что он чувствует запах моего возбуждения. Каким-то образом его знание усиливает мое желание. Обхватив рукой мой затылок, он притягивает меня в объятия.

Его грудь твердая и удобная. Наши тела, прижатые друг к другу, — все, чего я когда-либо хотела. Люди думают, что сердце вампира не бьется, но оно бьется, просто медленно.

— Нет. Я знаю. Мы друзья. Я поняла. Ты хочешь прощупать почву и посмотреть, возможно ли это вообще. Как тогда, когда ты пил из меня и не занимался сексом.