Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина

Дивов Олег Игоревич

– Кэс, я правильно тебя понял? Здесь Черные Болота номер два?

– Здесь хуже. – Кэссиди усмехнулся одной стороной рта. – Только учти, строго между нами. Как на исповеди. В общем, полкан вовремя подсуетился и теперь держит несколько процентов акций. Если вся эта затея с креатином себя оправдает…

– …Господин полковник улетит отсюда на собственной яхте, – заключил Причер. – Ой–ой–ой, какой тяжелый случай. Не завидую я нам.

– Честно говоря, у меня тоже предчувствия не ахти. Но согласись, на Кляксе идет такая серьезная игра, что на свечи просто нельзя скупиться. А вдруг креатин и вправду окажется эликсиром жизни? Бессмертие! Заманчиво – а, Джон?

– Да на фига оно, бессмертие? – буркнул Причер. Машинально, даже не задумываясь.

– То есть как – на фига?!

–

Ну, что ты с ним будешь делать?

– Хм… – Кэссиди на миг задумался. – Для меня это реальный шанс дослужиться до генерала. Так–то я просто не успею. А очень хочется. Чтобы звездочек – четыре штуки! Отличный начальник Генштаба из меня получится.

Причер озадаченно почесал в затылке.

– Ладно, можешь не принимать в расчет мои честолюбивые мечты, – разрешил Кэссиди. – Да и кто я для гарнизонного капеллана Причера – так, еще одна заблудшая овца, хе–хе…

– Ерничать только не надо, угу? – попросил гарнизонный капеллан.

– А вот полковник тебе не по зубам. По некоторым данным, полкан вбухал в акции все, что у него есть. Дом свой и тот заложил. Он тебя за эту скважину крокодилу в жопу вобьет и с попутным ветром на другой конец материка отправит.

– М–да… – Причер раздраженно скрипнул зубами. – Прямо хоть папе звони…

– Римскому? – с уважением спросил Кэссиди.

– Ага… Понтифик спит и видит, как я ему звоню в кабинет. По сто раз на дню кардиналов дергает – а не объявлялся ли такой военный священник с истинно церковной фамилией?.. [14] Конечно, не римскому папе. Моему. Вдруг придумает что–нибудь?

14

Preacher (англ ) – проповедник.

Кэссиди разочарованно цыкнул зубом.

– Извини, Джон, но твой папа здесь не справится. Не такие деньги сюда вложены, чтобы их перевесил один–единственный генерал. Пусть и очень свирепый.

– Сам знаю, – от души признался Причер. – Ладно, Кэс. Надоели мне умные разговоры. Хочу вина. Хочу бокал чего–нибудь легкого и розового. И хорошую книгу. И сигару. Спасибо, Кэс, не буду я тебя больше мучить. Спасибо…

– Сигару – на, – Кэссиди выдвинул ящик стола, достал запечатанную коробку и толкнул ее в сторону Причера, – забирай. А насчет вина даже не знаю. У нас и виски–то не осталось – негодяй Мерфи с собутыльниками выхлестал. А еще летчик называется… Слушай! Есть вино! У тебя. Не меньше тонны должно быть на складе.

– Гораздо меньше. По описи сто тридцать пять литров, – возразил Причер.

– Как? – изумился Кэссиди.

– Сколько есть, столько есть. Но шутка твоя неудачна. – Причер ощутимо посуровел. – Если священник начинает стаканами хлестать причастное вино, значит, он уже меньше чем наполовину священник.

– Джон! – благоговейно выдохнул Кэссиди. – Что же такое получается… Значит, этот козел, твой предшественник… Прости, Господи! Этот… твой предшественник… сожрал как минимум пятьсот литров причастного вина за неполный год! Матерь Божья! То–то мы его в баре никогда не видели!

– Может, он его вместе с твоими разведчиками пил? – невозмутимо предположил Причер. – Откуда и черти пошли – зеленые такие, в пупырышках?

– В чешуе. Да нет, Джон, я же их сам видел. А я причастное вино употребляю только в установленных Церковью дозах. В остальное время исключительно пиво и виски.

– Мы выпьем сегодня немножко? Пусть не виски, так пива. Лейтенант Тэйлор обещал угостить. Ведь тебе нужно расслабиться, Кэс.

– Если Тэйлор угощает, мы точно расслабимся. Забавный парень. Вроде бы очень набожный. А ведь капеллана с его крестом вниз головой со стены на транспортере спустил. И вслед ему орал, что будет нещадно бороться с суевериями и алкоголизмом. В том числе и среди духовенства… Хорошо, капеллана внизу грузчики скрутили – а то был бы у нас в строю лейтенант, преданный анафеме!

– Я себе представляю… Какой бардак! – Причеру очень хотелось рассмеяться, но он вдруг почувствовал себя неимоверно усталым. Сил хватило

только на мягкую улыбку. Именно такую, какая приличествует священнику.

– Это ты еще в наш бардак не заходил! – оживился Кэссиди.

– И не зайду.

– Джон, признайся, ведь не может быть такого, чтобы ты ни разу в жизни не был с проституткой.

– Майор Кэссиди, вам давно уже пора на командный.

– Скажи, Джон, ну какой смысл принимать духовный сан, если ты и так святее всех святых? Ни разу!.. А?! Ни разу!..

– Кэс, придержи язык. Я же потом лоб разобью – болтологию твою замаливать.

– Слушай, Джон… – Кэссиди подался через стол к Причеру и заглянул ему в глаза. – Ну мы играли в добрых католиков, да. Еще на Черных Болотах это началось. С твоей фамилией ты просто не мог в это не играть. А мне было интересно – и мы с тобой играли. Не валяли дурака, ни в коем случае, но и в попы не собирались. Просто старшему офицеру положено читать отходную по своим погибшим. Мы это делали хорошо, с душой. Люди обращали внимание, как мы это умеем делать. Слушать нас полюбили. Задавали вопросы, как будто мы настоящие священники, – и мы что–то объясняли им. Ладно, почему бы и нет? Мы разговаривали с тобой о духовном, читали книги, пытались что–то понять… Но у тебя оставалась все та же тяжелая рука, и ты был, извини, что напоминаю, Джонни Отходняк. А теперь… Двое суток не прошло – вся база знает, что ты Иоанн Креститель. Не хлопай глазами, я же разведчик. Джон, в тебе всегда была скрыта колоссальная сила. И ты всегда любил Господа так, как мало кому дано. Ты его правильно любил. Ты его… м–м–м… понимал. Нечего отмахиваться. Понимал. Чувствовал. Но… Джонни, между нами… Только не обижайся! Ну какой, ну какой из тебя священник?!

– Какой есть, – скромно ответил Причер. – Честное слово, я стараюсь изо всех сил.

– Зачем тебе это понадобилось, Джон?!

– Я просто очень хотел вернуться в строй, – сказал Причер. – И вот – я здесь. Ты против? Ты ждал чего–то другого?

– Не знаю, – потупился Кэссиди. – Не понимаю…

– Когда поймешь – заходи, обсудим. – Причер встал, сунул за пазуху коробку с сигарами, шагнул к выходу из кабинета, но все–таки остановился у двери.

– Не бойся, не на исповедь зову, – бросил он через плечо. – Честно говоря, я бы и не стал тебя исповедовать. Слишком много ты знаешь. И слишком многое из того, что знаешь, хочешь рассказать мне. Именно на исповеди. Чтобы не было утечки. Старик Причер, конечно, священник никакой, но парень честный и Бога не обманывает. И утечки не допустит. Сам подумай, Кэс, – ведь только мне такого искушения не хватало для полного счастья… А вдруг ты носишь в себе тайну, от которой зависит жизнь всей базы, и не подозреваешь об этом? И как я тогда должен поступить? То–то же. Ладно, вечером увидимся. Не забудь принести копию журнала оперативного дежурного за…

– За последние шесть месяцев. Попробую. Извини, Джон. Что–то я… Ты прав – устал, наверное. Прости, я лишнего наговорил.

– Все одно душе легче. – Причер на секунду замялся на пороге. Он знал – Кэссиди ждет красивого завершающего жеста. Сидит и ждет, хватит ли у Причера наглости одарить его прощальным благословением. После всего сказанного. И какое решение сейчас ни примет капеллан, все равно выйдет пятьдесят на пятьдесят, что поймут его неправильно. Кэссиди признал свое поражение. Как в старые добрые времена – признал, что Причер сильнее духом, умнее, быстрее соображает, глубже заглядывает в суть вещей. Признал себя ведомым, только уже не при лихом командире по прозвищу Джонни Отходняк, а при каком–то, прости Господи, гарнизонном попе. Для очистки совести как следует попа заплевал – не хуже чешуйчатого псевдозавра – и все–таки сдался. Но Кэссиди был бы плохим разведчиком, если бы сдался без подвоха. И сейчас Причер может изобразить из себя духовное лицо – и окажется, что он просто индюк надутый. С таким же успехом Причер тихо уйдет – выяснится, что он, высокомерная зараза, отказал в участии смиренному прихожанину. Или все наоборот. И нужно держать в уме, что проникновенный вопрос «Ну какой из тебя священник?» вообще может оказаться наглой и циничной провокацией. Этакой проверкой на наличие паразитов в сознании…