Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
— Минки! С ним все хорошо, но нужна твоя помощь, послушай меня, — попробовала ещё раз достучаться Герми.
Вроде сработало. Минки перестала выть и уже более осмысленно взглянула на волшебницу. Гигантские синие глаза покраснели от вздувшихся сосудов.
— Скажи мне, Гленна давала тебе прямой приказ? Не искать его или не говорить с ним, что-то подобное?
Минки часто закивала, вновь разразилась потоком слез, схватившись за рукав мантии Герм, она крепко вцепилась в ткань, будто бы боялась, что ведьма сейчас исчезнет.
— Хозяйка запретила! А Минки так хотела… так
Вот поэтому, напомнила она себе, именно поэтому она все сделала правильно, начав разрушать этот древний механизм садизма над живыми чувствующими созданиями. Приказы были унизительной частью жизни эльфов до ее реформы. Она знала о всяких приказах, но вот чтобы так лишить бедную эльфийку того, кого она любила, за кого готова броситься под Аваду! Безобразие! Сердце противно заныло, пока мозг обрабатывал полученную информацию. Поглаживая чуть успокоившуюся Минки по черному платку, Герм принялась думать.
Что ж, дела плохи. Обойти прямой приказ хозяйки Минки не могла. Нужно его отменить, а тогда в любом случае придется рассказать Гленне. Ну, значит, так тому и быть! Она все равно никуда не уйдет, пока кто-то из МакНейров не согласится помочь.
— Гленне надо снять приказ. Давай я с ней поговорю? — предложила Гермиона. Минки вдруг затряслась, вновь зарядив рыдания.
— Нет, хозяйка… не надо! — вновь страшно округлив глаза, запричитала Минки. Придется самой. Гермиона решительно направилась во внутренний двор, к фонтану, где стояла софа.
Женщина всё ещё безмятежно спала, укрытая теплым клетчатым пледом. Гермиона вгляделась в лицо и заключила, что Гленна была весьма красивой женщиной, с правильными, хоть и несколько крупными чертами. Грейнджер замерла, прикинув, как лучше разбудить ее, но лучше всего — просто позвать, что она и сделала.
— Миссис МакНейр? Извините, извините, что я вас тревожу, — Гленна заерзала во сне, но и не открыла глаз.
— Нет, не трогайте! — завопила Минки и, обняв Гермиону за талию, принялась оттаскивать от софы. Не забывая при том горестно рыдать.
— Минки! Я просто хочу поговорить. Миссис МакНейр!
Женщина проснулась и уставилась сонным взглядом на Герми. Значит, в мать. А потом стало не до разглядывания глаз.
— Минки? — слабый голос женщины чуть слышен сквозь плач эльфийки.
— Миссис МакНейр! Пожалуйста, послушайте меня. Ваш сын Крейг жив и ему сейчас очень нужна ваша помощь! — Гермиона решила сразу все выложить, опасаясь, что эльфийка вот-вот решит аппарировать ее, чтобы оградить хозяйку. Но почему она уперлась?!
— Крейг? — женщина сильно нахмурилась, будто бы вспоминая. — Крейг, — шептала она, пробуя это имя. — Крейг?!
Широко раскрыв светло-серые глаза, Гленна смотрела куда- то мимо Гермионы. Будто бы и не видела ее вовсе. Минки
— Крейг, — Гленна сомнамбулически улыбнулась неизвестно кому, а потом вдруг завыла совершенно душераздирающе. — Он мертв! Крейг мертв! Не подходи! — встав-таки на ноги женщина, затряслась всем телом, указывая куда-то за спину Гермионе. — Скорее закройте склеп! Крейг!! — истошно завизжала Гленна, бешено выкатив глаза. До Герм вдруг дошло. Гленна сумасшедшая.
— Миссис МакНейр, — ласково позвала ее Гермиона, протягивая руку, вторую, с крепко зажатой палочкой, она чуть отвела, пряча в складках мантии. Женщина продолжала смотреть, бешено вращая глазами, ей за спину и кричать:
— Закройте склеп! Он мертв!
Гермиона аж сама перепугалась и оглянулась себе за спину, назад, туда, куда показывала пальцем женщина. Предсказуемо там никого не оказалось. Зато из дома на крики пришел Каллум с ужасающе — недовольным выражением лица.
— Что тут происхо… — начал он, но едва увидев дрожащую Гленну, побежал к ней, — мама!
— Сынок, он мертв, Крейг, закрой склеп! — запричитала женщина, будто бы жалуясь и пряча лицо у него на груди. Каллум обнял ее и стал гладить по голове одной рукой, второй же вытащил палочку и бережно погрузил Гленну в спасительное забытье, уложив обратно на софу.
— Минки? — холодно обратился Каллум к рыдающей эльфийке. Та подняла на него покрасневшие глаза, все еще сидя на полу.
— Минки виновата, хозяин, Минки плохая! Она не справилась! — и зарыдала снова.
Каллум перевел тяжелый взгляд на Гермиону, холод в глазах мог соперничать с аналогичным выражением Скабиора.
— Кажется, вы должны были уйти, мисс Грейнджер? — ядовито осведомился мужчина, наколдовал плед и укрыл им мать. — А вместо этого полезли к старой больной женщине?! Зачем, позвольте узнать?! — глупо, но Герми отметила, что в этой ситуации Скабиор уже бы сыпал отборными проклятиями, а вот брат даже не сквернословил, удерживая себя в руках. Она вздохнула. Да черт их всех побери!
— Извините, я не знала, что она не в себе. Я… Ваш брат жив и ему нужна помощь, — выпалила на одном дыхании Гермиона, тревожно оглядывая враз помрачневшее лицо МакНейра. Минки на этих словах вытарашилась на него с душераздирающей надеждой.
Каллум почесал переносицу нервным жестом, очевидно не веря в сказанное Гермионой. Вот только братца ему еще не хватало для полного счастья.
— Какая помощь? Где он? — спросил после минутной задумчивости Каллум.
— В аврорате, ждёт суда, — предельно честно ответила Герм, вскинув подбородок с вызовом, — нам нужно доказать его принадлежность к роду МакНейров и зарегистрировать, как оборотня. Это можете сделать или вы или ваша мать, могла бы, — поправилась Герми.
— За что его судят? — как-то устало поинтересовался мужчина. Он встал рядом с софой, защитным движением закрывая мать от Герми. Как будто она могла напасть на спящую!