Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
— Минки, давай пройдем в мой кабинет, — нервно подхватила девушка эльфийку под руки и повела к себе под офигевшими взглядами коллег.
Гермиона наложила на дверь чары Неслышимости и усадила Минки в гостевое кресло. Та продолжала плакать, утирая глаза обрывками договора.
— Хочешь воды? — на всякий случай наколдовала кружку, наполнив ее водой. — Агуаменти! Что случилось? — мягко спросила волшебница, чуть приобняв эльфийку.
— Хозяин, — задыхаясь от слез, принялась рассказывать Минки, — хозяин Каллум…Он хотел, чтобы я дала Непреложный Обет, — тяжело выдохнула
— Что он потребовал от тебя?
— Хозяин Каллум хотел, чтобы я не смогла давать показания на суде, — еще один залп слез сотряс небольшой кабинет.
— И ты?
— Отказалась! — заголосила эльфийка. Гермиона поморщилась от слишком высокого тембра воя и погладила Минки по спине. Старая эльфийка отказала своему хозяину. У которого проработала всю жизнь. Вот это да, выдохнула про себя Гермиона, до слез впечатленная мужеством Минки Черный Платок. Теплая волна гордости за свое детище прокатилась по всему ее существу. Сработало! Отныне эльфы действительно свободны. Минки тому лучшее доказательство.
— Мерлин, Минки, ты такая молодец, я горжусь тобой, — зашептала Гермиона ей на ухо, скрытое под темной, плотной тканью. — И что он сделал?
— Он порвал мой договор, тот который вы подписали вчера и сказал мне убираться, — вновь зарыдала Минки, спрятав лицо в дрожащих руках. Что он сделал?! Порвал договор? Теплая волна мгновенно стала горячее, опаляя внутренности раскаленной лавой гнева. Каллум попытался манипулировать бедняжкой, а она дала отпор. Не понял, значит, что они действительно больше не рабы, горько усмехнулась Гермиона. Аристократ чертов! — Я только хотела помочь моему Крейгу, — эльфийка подняла на нее краснющие глаза. У Гермионы заныло сердце.
— Я тоже, Минки, я тоже, — горячо проговорила Грейнджер. — Но это неприемлемое отношение к договорам! Его нужно закрывать, а не рвать, — вскинулась Гермиона, — Каллум совершенно не соблюдает процедуру. Пошли, — вдруг потянула она Минки за рукав.
— Куда? — вытаращилась эльфка.
— К твоему работодателю, конечно. Нам нужно закрыть договор соответствующим правилам образом, — бюрократическое мужество поднялось в Гермионе и требовало отомщения. Каллум показал своим поступком не только реальное отношение к эльфийке, что фактически вырастила его, но и к деятельности Министерства Магии. Кроме того, она надеялась еще раз с ним поговорить. Но не особо рассчитывала на успех, видя, что тот даже прогнал Минки, когда она твердо решила помочь Крейгу.
— Но хозяин выгнал Минки! — слабо возразила эльфка.
— Как давно вы с ним повздорили?
— Утром. Но пока перемыла дом и уложила детей спать, Минки не могла уйти, — понурила голову она. На деревянный пол вновь закапали слезы.
Гермиона глянула на часы, сейчас уже почти четыре пополудни, минуло несколько часов, вероятно, Каллум мог уже отойти.
— Дай руку, я аппарирую нас туда, — взяв тонкую зеленую ручку, Гермиона хотела повести эльфку к аппарационной площадке, но та вдруг сама решила их перенести. Мир смазался в разноцветный фрактал, тошнота подступила к желудку. Все-таки эльфы аппарировали
Появились они прямо перед кованой калиткой. Минки утерла глаза и высморкалась в краешек черного платка. Гермиона медленно пошевелила головой, стараясь унять вихри перед глазами. Тошнота еще не прошла. Мир кружился. Она прикрыла рот рукой, в надежде, что не проблюется прямо перед фамильным замком МакНейров, на глазах у чертового аристократишки.
Тем временем Минки щелкнула пальцами, желая открыть калитку. Ничего не произошло. Не понимая причину неудачи, еще несколько раз щелкнула, шевеля губами для верности. Ничего.
Гермиона разжмурила глаза, вроде отступило. Мини щелкала пальцами и рыдала.
— Хозяин Каллум исключил Минки из заклинания, — обреченно прошептала эльфка и осела на каменную дорожку.
Вот ведь козел! Сквозь темную пелену на глазах, Гермиона уставилась на дом. Сегодня никого не было во внутреннем дворе. Софа рядом с фонтаном пустовала. Ну, Каллум, ну погоди!
Гермиона достала палочку и наугад попробовала несколько отпирающих заклинаний. Калитка не поддалась. Набрав достаточно злости и прикинув риски, Герм вскинула палочку на калитку:
— Бомбарда Максима! — воскликнула она, вложив в заклинание всю силу своего негодования. Черт с ним, если что она восстановит или заплатит, но войдет внутрь и поговорит с этим…этим…Братцем!
Калитка разлетелась в куски, жалобно вскрикнув разрываемым железом. Грохот вышел неописуемый. Ну давай, выходи! Гневно раздув ноздри, Гермиона выждала несколько мгновений, справедливо полагая, что произвела достаточный шум. Каллум должен выйти и начать стенать над своей калиткой. Гермиона ободряюще улыбнулась Минки, которая в прострации смотрела за тем, как имущество семьи разносят в клочья.
— Мисс, — потрясенно прошептала она и щелкнула пальцами, восстанавливая металлические переплетения.
— Вы что творите, а? — против ожидания Гермионы, вышел из дома совсем не Каллум, а молодая женщина в длинном сером платье, подпоясанном клетчатым кушаком. С младенцем на руках, тот испуганно смотрел на них и готовился зарыдать. Девушка была красивой, с тонкими, но волевыми чертами лица. Свет причудливо играл в пышных волосах цвета густой патоки. Вроде не совсем рыжий, но и не блондинистый. Интересный цвет, редкий, успела оторопело подумать Гермиона, пока разглядывала жену Каллума. Без сомнений: перед ней, грозно вознеся палочку, стояла именно она. — Мисс? — требовательно воскликнула та, гневно смотря на Гермиону. — Вы мне ребенка разбудили!
— Простите, — пролепетала Грейнджер, на такой расклад она рассчитывала меньше всего. Праведный гнев немного утих под строгим взглядом ярко-зеленых, даже ярче, чем у Гарри, глаз.
— Это Минки, хозяйка, — Минки выплыла из-за спины Гермионы и, кланяясь, подошла ближе. — Минки виновата, — запричитала эльфка и бахнулась на колени вновь.
— Почему ты ушла, Минки? — опустив палочку, девушка подошла ближе. — Как я буду справляться с четырьмя МакНейрами без тебя? — в голосе звучало участие и грусть, словно она действительно расстроена “уходом” Минки.