Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
— У меня здесь много свободного времени, — оскалился Скабиор, искоса поглядывая на зардевшуюся от негодования Грейнджер.
— И что надумал?
— Всякое, — расплывчато ответил Крейг, припоминая недавние размышление о Грейбеке, Стае и его непосредственной роли в ней. Припомнил и утренний разговор с Робардсом, от последствий которого он спасался прохладным полом камеры, тщетно пытаясь прогнать лихорадку. Кошмарило его конкретно. При том сам Скаб так и не понял из-за чего больше: оттого ли, что отказался, или от того, что не согласился. По его внутреннему ощущению, разница между этими двумя утверждениями была огромна. Конечно, он был прав, отказавшись от предложения Робардса.
— Поделишься воспоминаниями? — Гермиона повернула к нему лицо, изучая профиль мужчины. Она попыталась представить Каллума сидящим рядом с братом. Если бы все сложилось иначе, каким бы был Крейг, выросший в той ужасной семейке?! Разум подсказывал, что он оставался бы собой в любых условиях — будь то аристократический особняк или волчья стая.
— Тебе интересно? — Герми кивнула. Интересно. Интересно увидеть колдофграфию отца Скабиора. На мать он очень отдаленно походил, наверное, оба сына пошли больше в Дугласа МакНейра. — Фенрир раньше был другим. Я имею ввиду до Войны, до возвращения Волди. Когда Стая только начала прибирать к рукам Лютный, Фенрир вел за собой всех нас. Он умел вдохновлять. Видела бы ты его, когда он раздавал напутствия молодняку: “Мы превзойдем волшебников, мы — сила”, вот это вот все, — егерь тоскливо вздохнул.
— Мы верили ему и шли за ним, и готовы были за это умереть. За один шанс стать равными вам, — Гермиона вздрогнула от этого “вам”, прозвучавшего так, будто Скабиор ставил огромную черту между ними. — Не оборотню, я понимаю, сложно понять. Но думаю, что ты вполне сможешь, — Скабиор испытующе глянул на нее, взяв за руку и крепко сжав прохладные пальцы. — Раз ты сама затеяла всю эту реформу для оборотней, ты должна понимать причины и, вероятно, хочешь избежать возможного повторения того, что произошло тогда, — Гермиона медленно кивнула, пожав его горячую ладонь в ответ. Крейг выглядел сегодня несколько растерянным, практически не язвил и был подозрительно серьезен. Даже вот в очередной раз снизошел до откровений.
— Грейбек оказался великолепным лидером, очень сильным, жестким, воплощал собой все то, что так отчаянно хотели видеть в себе другие оборотни. Он давал нам свою силу, свою абсолютно звериную сущность. Мы верили, что вместе с ним сможем победить, — горькая усмешка тронула его губы. — Не смогли. Кажется, здесь я понял почему, — Крейг посмотрел ей в глаза с отчаянным выражением, однозначно трактовать которое волшебница не смогла. Если бы она не знала его, то могла бы сказать, что в глазах плескался страх. Но здесь было что-то другое, более темное, более личное.
— Грейбек хотел взять свое силой и кровью. Как настоящий оборотень. В его понимании. Но я тут подумал, что мы, наверное, ошибались, — Герми вытаращилась в изумлении. Вот это да! Сам же егерь прикусил губу на несколько секунд, наблюдая за ее выражением и почему-то жутко волнуясь. Глубоко внутри продолжало противно колоть. — Я подумал, что Грейбек никогда бы не смог помочь оборотням обрести шанс на нормальную жизнь. На равенство. Но ты — сможешь, — тихо, однако твердо закончил Скабиор, еще раз крепко сжав ее ладонь. Грейнджер застыла, осознавая сказанное. Она и не ожидала такого от него. Получается, Скабиор верил в нее! Мерлин! Глаза увлажнились.
— Значит, мои “игрушечные войны” не так уж и плохи? — решила поддеть его, чтобы не расчувствоваться окончательно.
— Не так уж игрушечны, — усмехнулся в ответ егерь, отпуская её руку. Странное выражение ушло из глаз, сменившись на привычную холодную иронию. Он как-то весь подобрался, отодвинул край матраса, чтобы взять кулек с табаком.
— Спасибо, что веришь в меня, — искренне улыбнулась Герми, потрепав его по плечу. Скабиор кивнул, забивая табак в трубку. — Не кончился еще?
— До Азкабана хватит, — оскалился егерь. Гермиона закатила глаза.
— Могу принести новую пачку. Дома видела на кухне внушительный запас, — Скабиор втянул в себя горький дым и прикрыл глаза. Когда девчонка говорила “дома” так словно это и впрямь был ее дом… Их дом. Драккл! По внутренностям будто разбитые склянки рассыпали, сотни острых осколков ранили его где-то глубоко внутри. МакНейр затянулся глубже, горячим дымом желая растопить эти ледяные иглы. Когда она говорит так, он начинает безумно жалеть, что сказал аврору нет. Вдруг у них бы действительно был шанс быть вместе? Да чтоб это все! Сидение в клетке превратило его в мямлю! Вот, значит, каково на вкус сожаление. Ну и херня! Из мрачных мыслей его вырвал голос девчонки. — Хочешь принесу что-нибудь другое? Одежду или, может, еду? — в душевой она увидела, что он все-таки немного похудел в заключении, и с тех пор в голове не угасала красная лампочка “накормить”!
— Хм, — егерь выпустил дым и призадумался. А почему бы и нет? Кормили в аврорате нормально, явно не хуже, чем в мрачных кабаках Лютного. Особой привередливостью в еде Скаб не отличался, всякое доводилось жрать. Но действительно есть вещь, по которой он дико соскучился. — А давай! Хочу булку с котлетой, ну помнишь, говорил?
— Бургер? — засмеялась Гермиона, вообразив, что оборотень получит маггловскую еду с доставкой в аврорат.
— Бургер-р-р-р, — довольно заурчал Скаб, мгновенно отвлекшись от противного ощущения в легких, и требовательно добавил, — и колу!
Иногда она до глубины души поражалась этой его непосредственности. Чтобы сказал чопорный аристократ Каллум, увидев только, как его брат-егерь смакует еду грязнокровок? Суд явно предстоит грандиозный. Да и их последующая встреча и примирение. Так должно быть — Гермиона не сомневалась.
— Хорошо, принесу, — хихикнула Герм, не удержавшись от колкости. — Видел бы Грейбек, как его зельевар ест маггловскую дрянь?
— Вот именно поэтому спасителем для голодного оборотня я выбираю не его, а тебя, — похабно оскалился егерь, растягивая слова. Гермиона против воли вспыхнула. Судя по плотоядной ухмылке егерь имел в виду совсем другой голод, он чуть закусил губу и смотрел на нее с игривым лукавством, однако не прикасался к ней сам.
Пора бежать! Гермиона не могла допустить, чтобы они прямо здесь. Во всяком случае пока. Что? Черт! Тряхнув кудрями, волшебница приняла тяжелое решение уйти, хоть того и совсем не хотела безумно истосковавшись по нему.
Противоречивые эмоции растрепали ее ментальное самочувствие. С одной стороны, Сондра дала ей такой заряд внутренний заряд уверенности в том, что дело выгорит. А с другой, глубоко в душе она страшно переживала за все: за суд, за Каллума, за превращение. Ну и, главным образом, за Крейга и его речь на суде. Под Империо взять его, что ли. Герм вздохнула тяжело захваченная болотом мрачных дум. И почувствовала на спине его горячую ладонь, Скабиор притянул ее к себе, легко обняв.