Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
Глава 26, в которой притча и причитание
Гермиона аппарировала прямо к аврорату и прошла в привычные уже двери. Она и представить не могла, что случайная встреча с Сондрой обернется для нее такой радостью и воодушевлением. Словно женщина поделилась с ней частью своей силы и уверенности. Ух, какие молнии метали ее зеленые глаза, когда она обещала поговорить с мужем. И непосредственно, когда этот муж пришел. Гермиона фыркнула довольно. Пожалуй, опешивший Каллум определенно займет особое место среди ее блистательных побед. Герми понадеялась, что в победы также войдет его брат, освобожденный
Как бы ей хотелось поделиться со Скабиором радостной новостью! Но, конечно, нельзя так поступать. Он не должен знать о том, что, вопреки его нигилизму, она обратилась к семье МакНейров за помощью. Просто раньше там не было Сондры. А теперь Герм была практически уверена в том, что Каллум сдастся и признает брата на суде. У них все получится!
Гермиона прошла по пустому в вечернее время холлу аврората. Притормозила перед дверьми, ведущими в камеры, резко вспомнив кое-что. Скабиор смог бы унюхать запах своего старого дома. Волшебница решила набросить на себя чары убирающие запахи. На всякий случай. Еще одно заклинание в копилку тайной жизни мисс Грейнджер, на ряду с Неслышимости и Невидимости. В лучших традициях детективов.
Нацепив на лицо отстраненное выражение, Герми толкнула дверь и прошла к лестнице, ведущей вниз.
— Добрый вечер, — на автомате поздоровалась с аврорами.
— Добрый, мисс Грейнджер, — прозвучал одинокий голос. Сегодня у камер оказался только один молоденький парень, Питерсон, который дежурил в ту первую ночь, когда Скабиор попался. Хорошо. Вдруг неожиданно для себя Грейнджер кинула в аврора невербальный Конфундус. Весьма легкий, просто чтобы отбить желание спуститься вниз. Пройдя мимо полупустых камер, Гермиона направилась к лестнице, нервным движением пригладив волосы. Она не приходила вчера вечером из-за того, что остаток дня прорыдала у Скабиора дома. Его брат оказался сущим козлом! К настоящему времени она уже успела очень соскучиться по своему оборотню. А сбитый с толку аврор даст немного времени провести только вдвоем.
Оставив позади лестницу, Гермиона подошла к камере и изумилась, увидев, что Скабиор ничком лежит на полу. Черт! Грудь пронзило противной дрожью. На долю секунды она вдруг оказалась совсем не в камере. А в Азкабане, где за решеткой в луже крови лежал он…Сердце гулко пропускало удары, волшебница кинулась снимать заклинание с решетки, изо всех сил стараясь рассмотреть следы крови. Решетка поддалась. Герми упала на колени рядом с телом Крейга. Нет, каким телом еще?! Прогоняя подступившую тошноту, она припала к спине, отчаянно вслушиваясь. Сердце билось. Черт! Что с ним тогда?
— Иннервейт! — воскликнула Гермиона, схватив руку оборотня и сильно сжав ладонь. Если это авроры его, то она, она…
Скабиор приподнял голову, сонно щуря глаза.
— Гермиона, — тихо пробормотал он, приподнимаясь на одном локте над полом. На лице не обнаружилось никаких следов драки или проклятий. Только кожа покраснела на лбу и левой щеке, которыми он прижимался к полу.
— Что случилось? — во все глаза смотрела на него девушка.
— Я уснул, — зевнул егерь. Он оторопело посмотрел на захваченную руку, а затем скользнул взглядом по помещению и расслабился, не отыскав в нем авроров, после чего сел на колени и потянулся, покрутив затекшей
— Почему на полу? — озадаченно спросила Герм.
— Он холодный, — усмехнулся МакНейр. — Здесь очень жарко. А камень приятно освежает.
Гермиона вскинула удивленно брови. Ну да. Спать на камне.
— Очень по-шотландски, — хмыкнула она, все еще не отпуская горячую, даже горячее, чем обычно ладонь. Все хорошо, он просто спал. Сердце возвращалось к привычному ритму, однако противное ощущение не покинуло грудь. Гермиона никогда не имела склонности к разного рода провидению и надеялась, что внезапно вставшая перед глазами картинка с мертвым егерем есть следствие расшатанных в последнее время нервов. Нежели чем что-то другое. — Страдаешь тут?
— Да, пекло, — Скабиор потер спину в ноющем месте. Скорей бы Луна, он всеми силами надеялся на излечение. Егерь обрадовался появлению Гермионы. Пришла все-таки! Хорошо ее видеть. И трогать тоже, пусть даже так невинно. Отпускать не хотелось. — Где авроры?
— Сегодня только один дежурит. Я его немного подкорректировала, — хихикнула Герм, постепенно успокаиваясь.
— Мисс Грейнджер, — цыкнул языком с притворным недовольством егерь, разочарованно качая головой. Ей всегда нравилось, как он произносит ее фамилию своим глубоким, с хрипотцой голосом, прогоняя по щее стайку мурашек. — Нападение на аврора, — притянул ее за руку к себе, порывисто обнимая, — наказуемо, между прочим.
Гермиона прижалась к его груди и замерла, остро наслаждаясь мгновением нечаянной близости. Она заскользила руками по спине егеря, нежно огладив место, где была раньше трещина, достала палочку и наложила Обезболивающие чары, а затем сразу же Охлаждающие. Тот издал облегченный вздох.
— Учусь у лучших, мистер МакНейр, — игриво заглянув ему в глаза снизу вверх, ответила Гермиона, чуть прикусив губу. Низ живота приятно потянуло. Она здесь всего пять минут, две из которых думала, что Скабиор умер, а за остальные три умудрилась успеть захотеть его. Как и всякий чертов раз, когда они вместе.
Егерь усмехнулся, но ответить ничего не успел, потому что Гермиона решила, что в этот раз затыкать его будет сама. Она с жаром кинулась целовать его, растворяясь в этом волнующем ощущении. Крейг возражать не стал, жадно отвечая на обломившуюся ласку, сгреб ее в охапку, прижав к стене. Горячие руки заскользили вниз по министерской синей форме, левая, особенно нахальная отправилась сразу к краю юбки, задирая ее вверх. Ох, Мерлин!
Когда пришлось прерваться, чтобы набрать кислорода, Гермиона вдруг вспомнила, где они. Она нехотя оторвалась от его губ, чуть опустив голову и уткнувшись лбом в шею.
— Ты запечатала вход? — тяжело выдохнул егерь ей в волосы.
— Нет, — шепнула Герми, вновь поразившись своей беспечности. Вот дура! Их могли застукать. Нельзя настолько терять голову.
— Было бы глупо, — тихо засмеялся егерь каким-то странным, будто бы пьяным смехом. Еще бы! Один запах девчонки в этой каменной клетке становился крепче, чем все его запасы “Без предисловий” вместе взятые. Сопротивляться невозможно! — Если они зайдут, скажи, что я стал приставать.
— Ага, — Гермиона опустила глаза на свои руки, одну из которых нашла на его брюках, — Похоже, что я сопротивляюсь? — раскраснелась девушка, возвращая свою руку к нему на шею.