Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски

BloodyNun

И громко застонала. Вот зачем егерь ее вращает тут! Скабиор сделал длинное движение языком по расщелине между ее ног, слизывая успевший скопиться сок. И еще раз. Тело содрогнулось. Драккл! Гермиона попятилась, не в силах прекратить пытку, которую чертов егерь ей устроил. Она не хотела, чтобы он переставал. Но язык исчез так же внезапно, как и появился.

— Крейг, пожалуйста, — выдохнула она, едва не плача. Она так долго ждала, чтобы он коснулся ее там, где сильно, почти до боли, пульсировало от нетерпения.

— Не болтай, — строго шикнул Скабиор и вновь положил одну свободную руку ей на затылок, презрев тонкие намеки. Гермиона склонила голову, вобрала его в себя, лаская языком. И содрогнулась всем телом от

пронзившего тело огненного импульса, который получила от киски. Крейг, очевидно, решил наградить ее за труды. Языком! Черт! И пальцами. Чертов егерь погружал в нее свои чертовы пальцы, один за одним. Одуряюще медленно. Гермиона всхлипнула и выпустила его с громким чпоком, не в силах сдерживаться, жалко застонала.

Она читала, конечно, про эту позу в той книжке, но чувствовать это вот так, на самом деле, было невероятно! Похоть циркулировала в их телах, заставляя двигаться, вбирать, выпускать, безумно близко чувствуя друг друга. Не только причинными местами, но и всем телом. Ей показалось, что они образовали одну волну, поступательную амплитуду которой подсказывала чистая страсть. Гермиона вернулась к своему занятию, стараясь присосаться к головке как можно крепче, обеспечив вакуум. Там было написано так, в той книжке. Перед глазами все поплыло на несколько долгих секунд, потому что егерь вдруг усилил натиск пальцев, подводя ее почти к самому краю.

Очень скоро Скабиору тоже стало не до смеха. Девчонка определенно наловчилась! А то — лучшая ведьма ее поколения отсасывала ему даже не на «Выше ожидаемого», а на все «Превосходно». Смогла сделать губами такое томительно-манящее состояние, из-за коего он чуть сейчас не спустил первый. Пришлось ускориться, полностью погрузившись в ее киску языком, которая продолжала течь — прямо на него. Своим сносящим мозги запахом. Он уже почти потерялся в ласкающих ощущениях, стало сложно следить за состоянием девчонки. Гермиону потряхивало от его движений достаточно сильно. Еще чуть-чуть, и она улетит. Во-первых, решил про себя Скабиор, она должна быть первой, во-вторых, он все-таки хотел внутрь. С каждой секундой все больше. Драккл! Она вновь глубоко вобрала его в свой правильный ротик, так сладко зажав губами, что он просто с силой толкнул ее вперед. В тишине раздался громкий чпок. В предоргазменном забытьи Гермиона не поняла, почему Скабиор оттолкнул ее, и не успела даже обидеться. Она стояла на карачках и глубоко дышала, ощутив внезапную пустоту между ног. Голова шла кругом, киска пульсировала, требовательно ожидая возвращения. Но его не было. Гермиона открыла глаза и помотала головой, не обнаружив перед собой объекта своей страсти. Где Скабиор? Он исчез?

Не успела она обернуться, как почувствовала его раскаленное тело, которое прижалось к ней со спины. Он склонился над ней, взял ее за локти и потянул на себя, поднимая на колени. Гермиона облегченно выдохнула, откинула голову на его грудь. Он рядом, он здесь… Скабиор склонил голову, встречая ее открытые губы. Дракклово все! Гермиона пахла, как настоящая волчья самочка! Вся покрылась его запахом. Как и он — ее. Разорвав поцелуй, он бессознательно уткнулся в ее пушистые волосы, бешено вдыхая в себя запах. Самый лучший запах. Больше нельзя ждать. Превозмогая летящую на него огненную волну, Крейг двинул бедрами вперед. Мокрая их общими усилиями плоть без преград нашла верный путь. Только один путь — вперед.

Застонали одновременно. Гермиона была очень мокрой, Скабиор был очень мокрым. Лишнее количество влаги должно было притупить чувствительность, но получилось иначе. Скабиор стал медленно двигать бедрами, чтобы они острее чувствовали каждый миллиметр плоти, который их единил. Гермиона полностью растворилась в обжигающих прикосновениях глубоко внутри. Раскрыла губы, делая судорожные вдохи. По бедрам текло. Еще немного…

А егерь, который пока — с трудом — но мог себя держать в руках,

принял управление на себя. Он тяжело дышал, уткнувшись ей в волосы, одной рукой обнимал поперек тела, а вторую держал у девушки на шее, прижимая ее ближе к себе. Еще больше замедлился, стараясь растянуть упоительное мгновение единения на подольше. Чтобы она почувствовала каждую дракклову секунду, каждую венку, каждый…

Гермиона кончила первой, больше не в силах выносить изысканную, упоительную пытку. Скабиор сделал еще пару движений и присоединился к девушке, крепко сжав ее в объятиях.

И все бы ничего, но в этот момент на прикроватной тумбочке сработал обычный маггловский будильник, показывавший восемь часов утра. Начисто забывшие про время, любовники ошалело глянули друг на друга, еще даже не разделившись, и одновременно воскликнули:

— Проебали!

— Проебали? — повторил Скаб, чувствуя холодок ужаса, побежавший по спине. Он ставил на что угодно другое, но даже от себя не ожидал, что пропустит первый рабочий день своих исправительных работ.

— Да не, не проебали, тебе же к десяти, — лениво ответила Гермиона, выключая будильник. Повернувшись к любовнику, она насладилась его офигевшей физиономией. Скабиор не ожидал услышать такие словечки от Гермионы. Гермиона не ожидала, что так легко разнообразит свой словарный запас выражениями из арсенала своего оборотня. Это неожиданное открытие вдруг так развеселило обоих, что в ванную они отправились только спустя десять минут оглушительного хохота, когда они уже не могли нормально смеяться, а только вытирали набежавшие слезы.

Часть 35, в которой раны и равенство

So, can you see I believe by the blood that I seep

That it's worth all the hurt

And the tears that I desperately weep

Can you see I believe and no longer grieve

And it's worth all the hurt and the fears that I desperately keep

Poisonblack — The State

Обычно погода в шотландских горах была хуже, чем в Лондоне. Но сегодняшний день стал исключением. Скабиор аппарировал из-под настырных лучей горного солнышка прямо под дождь. Очутившись в серой, мрачной хмари ближайшего к Мунго переулка, который он знал, Крейг поспешно наколдовал себе зонт. Темные силуэты домов едва виднелись сквозь стену воды. Гермиона, конечно, предложила аппарировать его прямо на место. Но Скабиор отказался. Уж Ищейка-то как-нибудь найдет самую крупную волшебную больницу магической Британии!

Вот и пришлось месить ногами глубокие лужи, которые уже успели скопиться в ямах на брусчатке. В Стае все ржали над его любимыми сапогами — на толстой подошве, с кучей цепочек. Зря, парни, зря. Скаб поморщился про себя, некстати помянув мертвых. Дождь его, что ли, на лиричный лад настроил. Или просто «первый рабочий день» такую радость принес?

Чтобы не ебать себе мозги излишними размышлениями — коих он с лихвой хватанул в душегубке — Скабиор полез в карман клетчатых брюк за трубкой, предусмотрительно набитой табаком еще дома. Закурил. Вишневый дымок потянулся из-под зонта, вливаясь в окружающую лондонскую хмарь. Егерь шлепал по лужам, ориентируясь на подсказки своего сверхчувствительного носа. Хрен его знает, как магглы не замечают типичной больничной вони, стоящей в окружающих Мунго переулках. Грязные бинты, костерост, мази на основе мандрагоры — пасло так, что для оборотня будто бы красная дорожка была проложена точнехонько к невзрачному ангару из красного кирпича. Гермиона предупредила, что Мунго находится в здании бывшего универмага «Чист и Лозоход Лимитед». Не то чтобы Скаб был каким ценителем архитектуры и красоты зданий, но ангар выглядел реально заброшенным лет так двадцать назад. Местами кирпичная кладка обвалилась, большие витрины были заколочены деревянными щитами, на которых красовались неприличные надписи. Вот их Скаб заценил!