Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
НЕТ! Сознание агонизирует, напрасно пытаясь вытолкнуть чужое присутствие из головы.
Ночь, звезды отражаются в озере. Виски. Его голос. Так в этом все дело, чтобы числиться?!Подземелье, ряды бочек. Ориентировки на нее. Грусть. Темный лес. Он идет к ней. Сердце стучит. Снова озеро, ванильный вкус виски на губах, егерь сидит рядом, много проблем доставляю, туалет, телесный патронус, она жадно целует его, чувствуя жар между ног, он почти внутри, я мог бы и сам, егерь раздевается на фоне зари и прыгает, капли ледяной воды на ее лице, ощеренная пасть волка, он целует ее.
Мама, белое платье, которое сидит на ней идеально, слезы капают на ткань, я не хочу замуж на Рональда,
Ее старый дом, Рон, ненависть, Сглаз любовников, посмотрим, как ты понравишься ему такой, кровь на руках, она собирает вещи, корки цвета тухлого мяса на месте рта, дом егеря, коктейль из взрывопотама пила, мазь, боль.
Дом родителей, мама игриво смотрит на егеря, тот усмехается, ножки Пенелопы, он прижимает ее к стене, красное платье задирается вверх, ты славно меня помучила, красавица, теперь довольно, он внутри, сложно дышать, она кричит его имя.
Гарри выныривает из ее головы, считая, что увидел достаточно и даже больше, чем когда-либо хотел знать на эту тему. Он резко закрывает глаза, пытается удержать лицо, которое так отлично натренировал в аврорате. За эти годы он повидал всякого. Он должен постараться ради Рона, он не хочет, чтобы тот понял… Но все равно не может сдержать презрения, когда смотрит на свою подругу, корчащуюся в рыданиях на полу.
Рон моментально считывает выражение лица друга и переводит взгляд на Гермиону. Та плачет, закрыв лицо руками. Гарри видел все. Он точно все видел. Это конец!
— Нет, — надрывно выдыхает Рон, начиная осознавать, — Только не говори, что ты бросила меня из-за него?! Духи Стеллы, значит?! Наваждение?! — кричит он — отчаянно и гневно. Вся жизнь снова рушится на глазах. Он так надеялся, что их расставание было спровоцировано егерем, когда он контролировал Герми Империо. Но нет…И Гарри видел там что-то такое, что его взорвало. Значит…
Рон бросается к ней, выставив руки вперед, чтобы вытрясти признание в измене. Гермиона не защищается. Голова раскалывается на части, разодранная ментальным насилием, что учинил ее лучший друг. Которого она с таким удовольствием предала. Мерлин! Как оно могло все так повернуться?!
— Нет, Рон! — вопит Гарри и перехватывает друга, уже почти дотянувшегося до Герми. Поттер аппарирует с ним, чтобы Рон не убил ее.
Волшебница осталась одна. Надо найти Скабиора! Пока они не вернулись. Красными заплывшими глазами, она осмотрела кабинет. Ее палочка осталась на стуле, где сидел Гарри! Хоть в чем-то ей повезло. Герми вытерла слезы рукавом мантии и побежала вниз. К камерам.
Глава 19, в которой бюрократия и бетон
Вниз, вниз, вниз. Ступеньки мелькали перед глазами, когда она бежала по лестницам аврората. Сердце отсчитывало гулкую дробь шагов. Мысли метались в голове. Что она найдет там? Вдруг он уже…Нет! Все будет хорошо. Они справятся. Мерлин! Волшебница поймала себя на мысли, что ее мозг сейчас совершенно серьезно и холодно предложил ей раскидать заклинаниями авроров, чтобы вытащить из камеры преступника. Попавшего туда абсолютно закономерно. Получается, она его сообщница, предавшая друзей и свои идеалы. Чем тогда Гермиона Грейнджер лучше Беллатрикс Лестрейндж?! Подумав это, она аж споткнулась и чуть не полетела вниз с лестницы, успев ухватиться за перила. Шрам зачесался. Нервно полоснув ногтями по вздутым буквам, Гермиона замотала головой, призывая себя к спокойствию. Спуститься вниз. Разузнать обстановку. Подлечить Скабиора. Отогнать от него авроров, жаждущих расправы. Вперед!
— О, мисс Грейнджер! — Вид разъяренной Героини войны, прорвавшейся к камерам почти с боем, напугал молодого аврора Питерсона,
Гермионе потребовалось все ее самообладание, чтобы не всхлипнуть, когда она увидела Скабиора, лежащего на каменном полу. Его лицо сильно опухло, оно было покрыто кровью, гематомами и синяками. Никто, конечно, даже не задумался над тем, чтобы его подлечить. На одном глазу налилась огромная фиолетовая шишка. Он то ли спал, то ли находился в отключке и никак не реагировал не нее. Гермиона сжала зубы в бешенстве. Мозги кипели после сеанса насильственной легилименции от лучшего друга. Ее мутило и чуть подташнивало, но своим физическим состоянием она займется как-нибудь потом. Нужно оказать помощь этому.
— Откройте! — зло бросила она аврору.
— Так не положено? — вопросительно начал он, но под строгим взглядом девушки все-таки сдался и открыл.
— Гермиона Грейнджер, Отдел Магических популяций, — зашипела волшебница тоном, не терпящим возражений.
Она влетела внутрь решетки, накладывая на камеру чары Неслышимости и Муффлиато, чтобы никто не мог их подслушать.
— Иннервейт, — жалобно выдохнула она, приседая рядом с егерем на корточки. Гематомы и кровоподтеки вблизи выглядели еще хуже, а кровь оказалась не подсохшей, а подозрительно красной. Если мальчишки вырубили ее, а действие оборотки закончилось, то должно было пройти не менее 10 часов. Однако кровь размазанная под носом егеря казалась совсем свежей. Мальчишки! Зашипев про себя от бешенства, Гермиона начала водить палочкой над повреждениями, стараясь хоть немного уменьшить и подлечить. От прикосновения магии, Скабиор проснулся и разлепил единственный открывающийся глаз.
— Привет, красавица, — чуть усмехнулся он разбитым ртом.
Чертов аврорчик все равно стоял за спиной и наблюдал. Она посмотрела на него долгим злым взглядом через плечо, побуждая свалить. Тот послушался. Молодец.
Волшебница взяла сумочку и притянула чарами несчастный бадьян, который теперь навечно поселится в ее сумочке. Нанеся пипеткой капли на раны, втерла экстракт самыми кончиками пальцев. Егерь поморщился.
— Я знаю, что это недостаточно элегантно по-твоему, но сейчас ничего другого нет, — слабо улыбнулась она, пытаясь его поддержать.
— Спасибо, — прерывисто прошептал Скабиор, — честно говоря, я больше переживаю за позвоночник. Билли нормально меня отделал.
— Зачем ты его убил? — наколдовала большую чашку. — Агуаменти.
Наполнив чашу водой, она поднесла ее ко рту егеря, тот принялся пить, поднимая руку, чтобы самому держать. Его рука коснулась ее — и этот случайный жест был всем, что они могли позволить себе здесь. Но даже от этого быстрого касания, Гермионе стало лучше. По крайней мере, он жив.
— У нас так принято. Если оборотню, особенно старому вожаку будет грозить Азкабан, то он может потребовать кого-то из Стаи убить его, чтобы избежать позора и болезненной смерти.
Гермиона вытаращилась на него в изумлении. Типа Скабиор сделал Билли услугу, забив его насмерть? Конечно, ей не жалко старика. Пожалуй, его горящие голодом глаза на залитом кровью и кровяткой лице навсегда осядут в ее памяти. И хорошо, что егерь сумел-таки с ним справиться, потому что тот слишком быстр для них. Заклинания летели мимо цели, а безумный дед подбирался все ближе.
— Ненормальные оборотни, — пробормотала в смятении она, — а почему без магии?
— Настоящие оборотни должны уметь драться, — усмехнулся он, дернув опухшей синей губой, — А многие вообще магией не владеют. Ты же видела, как Билли колдовал. Сила должна быть в руках, типа.