Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
— Опять эти министерские штучки, — забрюзжал он, раздраженно сцепив руки в замок на колене. Его бесил этот каменный мешок. Спина чертовски болела. Пенелопа предлагала лебезить перед козлами из Министерства. А впереди маячил Азкабан.
— По-другому теперь не получится, Скабиор, — чуть наклонилась к нему Гермиона, осматривая опухшее лицо. Она надеялась, что Робардс сдержит слово и пришлет сюда целителя. Пока его не было, она сама принялась накладывать легкие Лечащие на особо плохие места. — Теперь ты в официальном поле. Признай это.
Егерь картинно
— На, вот вместо заклинания, отпирающего лабораторию, — он вдруг снял с шеи шнурок и отдал Гермионе своё кольцо-череп антилопы, — ткнешь левым рогом в корни, они расползутся. Идти помнишь как?
— Найду, — в темноте она там потерялась, но если успеет сегодня до вечера вполне может найти.
— На северо-восток от дома. Если метлу возьмешь, что это будет самая приметная сосна.
— Я плохо летаю, — нехотя призналась она.
— Когда суд? — нервно облизнул губы он.
— Пока не назначен, ты им не сдался, заняты Болденхейтом.
Они переглянулись. Из авроров здесь только молодой парень. Гермиона могла бы дать Скабирору палочку, он мог бы вырубить ее и сбежать. Но ничего бы уже не могло быть как раньше. Вляпались всерьез и надолго. Скабиор не мог просить ее жертвовать большим и отвел глаза.
— Я зарегистрируюсь, — понурил лохматую голову егерь, потирая разбитый опухший висок. — Что нужно-то?
— Твое настоящее имя, конечно, — Грейнджер решила сразу озвучить проблему, потому что легко могла предугадать его реакцию.
— Нет, — просто сказал он. Волшебница почувствовала, что глаза снова противно защипало.
— С протекцией моего отдела у тебя еще есть шанс, — горячо зашептала она, склоняясь к нему ближе. Шанс не попасть в Азкабан. И не умереть там, как и все другие оборотни, разбив голову о каменные стены.
— Тогда это будет моя третья смерть, — мрачно оскалился мужчина, избегая ее взгляда. От этих его слов внутри все оборвалось. Гермиона прикусила щеку изнутри, ужас ситуации стал до нее доходить. В Азкабане он непременно умрет. Как умирают все оборотни. Она никак не могла этого допустить.
— Они могут напоить тебя сывороткой правды и узнать…
— Много всякого узнать. Как Поттер, например. В этом случае мне лучше просто признаться и послушно сесть в Азк, чтобы ничего больше не всплыло, — егерь потер спину и улегся обратно на матрас, отдаляясь от нее. Гермиона нахмурилась. То, что он пытался защитить было, конечно, мило. Но это упорство могло помешать всему плану, что начал зарождаться в ее голове.
— Гарри не расскажет, — тихо произнесла она. Скабиор только хмыкнул. К Поттеру вопросов не было. Он хороший друг и держал его под Петрификусом, пока Рон выпускал пар, избивая пленника. А потом залез голову к Гермионе и узнал о той много всяких нелицеприятных вещей. Он так понял, что насильно. Скабиор изучающе посмотрел на девчонку.
— Ты-то сама как?
— Я в порядке, — тряхнула головой Гермиона. Скабиор не поверил. И она будет в порядке, пока будет бегать и решать проблемы, а не задумываться над тем, почему
— И бочки! — с надеждой посмотрел на нее бывший егерь. Просит за скотч, а не за себя. Она подавила вздох и кинула.
— Финита, — волшебница сбросила чары, собираясь встать с наколдованного стула.
Егерь вдруг вскочил на колени перед ней и, схватив свободную руку, запечатлел смачный поцелуй на тыльной стороне ладони. На несколько долгих мгновений она оторопела, изо всех сил стараясь впитать в себя его теплое касание. А потом услышала окрик аврора и выдернула руку, пискнув:
— Что вы себе позволяете?!
Довольный донельзя Скабиор примирительно поднял руки, когда аврорчик прицелился в него палочкой, и откатился обратно в угол, на чистый матрас. Гермиона бросила на него долгий взгляд и поспешила уйти, крепко прижав к груди ладонь, на которой еще горело его прикосновение.
Глава 20, в которой письма и пытки
Суд назначили на середину августа, на 13 число. Гермионе осталось всего 2 недели, чтобы хорошенько подготовиться к грядущей катастрофе. Уже несколько дней к ряду она почти безвылазно сидела в министерской библиотеке и перерыла горы документов о магических судах и делах оборотней в частности.
Выводы оказались неутешительными. Ни одного оборотня не оправдали. Ни один не избежал Азкабана. Все умерли там на второй или третий месяц заключения в полнолуние в тщетной попытке покинуть клетки.
Колдографии разбитых голов, с вытекшими на каменный пол мозгами, прилагались. Гермиона сглотнула комок в горле, представив на секунду спутанные длинные волосы, с которых стекает вовсе не красная прядь, а густая темная кровь. Перед глазами опять вспыхнула драка Скабиора и Билли, его окровавленное тело на асфальте. Пальцы впились в пергамент. Она захлопнула очередную папку и отложила в сторону с тяжелым вздохом. Дела были плохи.
Опереться на положительную практику в решении подобных вопросов, Гермиона не могла за полным ее отсутствием. Да, многих оборотней осудили за доказанные дела. Но, учитывая, что она теперь знала, как работает Аврорат, то вполне можно предположить, что убийства просто скидывались на самую менее защищенную в юридическом волшебном поле категорию — на оборотней. Дело Скабиора может стать… Герми одернула себя с внезапной яростью — оно должно стать прецедентом! Волшебница горько улыбнулась. Хотела реформу для вервольфов? Получай. Только кто знал, когда она все это затевала, что абстрактный оборотень внезапно станет для нее настолько близким. Таким осязаемым. Почти витально необходимым. Черт! Она злобно закусила щеку изнутри, физической болью прогоняя слезы, выступившие на глазах.