Лучший иронический детектив

Коллектив авторов

Официант вполне сносно говорил на русском языке. От вина мы отказались, а вот овощной суп-крем съели с удовольствием. Еще нам принесли рыбу, запеченную с овощами.

Алина долго разглядывала тарелку, бормоча себе под нос:

— Лук, морковка, перец сладкий… какая малюсенькая картошка! Наверное, сначала жарят овощи, потом на них выкладывают рыбу и ставят в духовой шкаф, предварительно посыпав рыбу сыром? Это ведь сыр? — она ковырнула вилкой золотистую корочку на рыбе. Интересно, у нас такая рыба продается?

— Алина, ты уже рассуждаешь как опытный кулинар, — похвалила я. Мне интересно было наблюдать за ней. Отныне к вопросам кулинарии Алина

подходила с дотошностью специалиста-дегустатора. Была бы у нее лупа, она бы рыбу рассматривала через нее.

— Марина, а чем это посыпано? — спросила меня подруга, принюхиваясь к семенам, которыми была щедро посыпана рыба.

Я не успела ей ответить, что это кунжут — зазвонил телефон.

— О! Алена звонит! Алена, слушаю тебя.

— Разговаривала я с Жаровым. Отмалчивается паршивец!

— Как это отмалчивается? Он что не заинтересован в том, чтобы Настя нашлась?

— Похоже, все чувства к ней у него перегорели.

— То есть? С глаз долой — из сердца вон? Так?

— Я ему говорю: «Видели вашу Настю с неизвестным типом. Он русский. Брюнет с короткой стрижкой. Вполне возможно, что этот мужчина удерживает Настю силой, поскольку их запомнили по ссоре в ресторане. Крепко они ругались, едва в полицию не загремели». На что мне Андрей ответил: «Лучше бы загремели. А вообще мне все равно. Пусть ссориться с кем угодно». «Ну, а Володю знаете такого?» — спрашиваю. «Володю? Нет, не знаю». Но мне почему-то показалось, что Жаров сразу сообразил, о ком идет речь. Лицо у него стало злое. Он сразу занервничал, стал меня подгонять. Мол, ему некогда, на съемку надо ехать, а я у него драгоценное время отнимаю. Мне пришлось проститься и уйти. По пути я двумя словами обмолвилась с секретаршей Катей, может она знает Володю? Нет. Настя и Катя не дружат, потому и разговоры на тему поклонников не ведут. Я спросила, может, она случайно видела Настю с каким-то брюнетом. Тоже нет. Настя на телевидение своих поклонников не приглашает. В городе Кате Настю встретить сложно — девушки живут в разных районах. «Если уж спрашивать у кого-то о Володе, так это у Риты, Настиной подруги», — посоветовала мне Катя. Вот и вся информация к размышлению. Да, вот еще что! Разговаривала я с Катей минут десять. Думаете, Жаров побежал на съемку? Ничего подобного! Я еще внизу минут тридцать простояла. Нет, он со студии не выходил.

— Значит, он тебя просто вытурил.

— Похоже на то.

— Ладно, Алена, спасибо за помощь. Езжай в «Пилигрим».

Девушка сразу поскучнела.

— Может, еще надо куда-то съездить? — жалобно спросила она.

— Пока нет. Я буду звонить, — пообещала я и положила трубку. — Жаров о Насте слышать не хочет. Странно, правда?

— Ничего странного, — ответила Алина. — Сколько можно парню голову морочить?

— Да? А мы тогда почему здесь? Кто нас упросил ехать? Мы тут носом землю роем, а он на попятную?!

— Мы бы все равно поехали в Испанию. С Литовченко случилось несчастье. Наш долг — вернуть покалеченного туриста на родину. Кстати, надо ему позвонить, сказать, что мы о нем не забыли, — сказала Алина.

— А кто виноват, что Литовченко попал в беду? Настя! — неожиданно я разозлилась на девушку. Со мной такое случается, если я не могу найти объяснение чьим-то поступкам. — Изменила маршрут, подбила Антона бросить группу, а потом бросила его в больнице!

— Она не знала, — Алина попыталась вставить слово, но я ее не слышала.

Меня словно прорвало. Я говорила и говорила, упрекая Настю во всех смертных грехах.

— Мы тратим на билеты

и гостиницы деньги, причем немалые, носимся по Испании как соленые зайцы, Альберто отвлекаем от дела, морочим всем головы, а она хотя бы дала о себе знать, что жива и здорова. Впрочем «здорова» это так, с языка слетело. У девушки явно не все в порядке с головой. Нормальный человек полезет ночью в музей? Да и вообще поверит в сказки «тысячи и одной ночи»? Эмиры, шейхи, сокровища… Бред! Полное пренебрежение к здравому смыслу и закону! Странно, что ее еще не арестовали! Тогда бы она точно о нас вспомнила. А мы дуры, — перешла я к самокритике, — что до сих пор здесь. Пора паковать чемоданы, забирать Литовченко и лететь домой.

— А я бы еще здесь побыла, — мечтательно произнесла Алина, с нежностью разглядывая десерт.

Тонкий слой бисквита, на нем белоснежная творожно-сливочная масса, а сверху взбитые белки, едва подрумяненные в духовом шкафу, и вишенка — произведение кулинарного искусства, от которого трудно было оторвать глаз. Глядя на эту гастрономическую красоту, мне стало спокойнее.

«И, правда, зачем торопиться? Надо Куропаткину Испанию показать. Он-то сюда приехал не за Ольшанской, а за впечатлениями! Поедем в Севилью, потом в Мадрид», — загадала я, подвигая к себе тарелку с тортиком.

Глава 18

— Делу время — потехе час, — сказала Алина, подбирая с тарелки последние крошки. — Сейчас идем в Альгамбру.

— Я думала, мы посвятим дня три себе любимым, — разочаровано протянула я.

Мне казалось, что я убедила подругу в том, что Настю искать не для кого и не за чем. Если Андрею она не нужна, то нам и подавно. А вот, если редакция программы обеспокоена пропажей своей ведущей, то пусть обращается в Интерпол. Специалистам и карты в руки.

— Завтра, — вроде бы соглашаясь, пообещала подруга, — а сегодня добьем Настю. — Прозвучало это так, будто Алина и впрямь намеревалась схватить Настю и за все «хорошее», от души поколотить.

— Как же, встреча уже назначена, — с сарказмом усмехнулась я.

— Если Настя в Испании, то она рано или поздно вернется в Альгамбру, — упрямо повторила Алина. — Интуиция мне подсказывает, что это произойдет сегодня. В крайнем случае, завтра.

Я поняла, что спорить с ней бесполезно, поэтому молча поднялась и стала собираться на выход.

До закрытия музея оставалось около трех часов. Людей больше выходило, чем заходило. Я посмотреть по сторонам — нет ли у лотков с сувенирами и открытками Насти, — но вскоре поняла, что издали я могу не узнать девушку. Настя, скорей всего, изменит внешность, надев парик или повязав на голову платок. В чем, в чем, а в переодевании Ольшанская большая мастерица. В своих передачах она ни разу не повторилась: во все рестораны приходила в новом образе. Потому ее впускали и обслуживали, как самого обычного клиента.

— Пошли внутрь, — позвала Алина.

— А может, тупо станем перед входом? — предложила я. — Ноги болят бесцельно ходить.

— Нет, Настя может нас заметить и затаиться на неопределенное время. Мы же не можем караулить ее вечно?

— С чего ей от нас таиться, если она не знает, что мы ее ищем? — вслух подумала я.

— Так то оно так, но вдруг все-таки она нас узнает? А ей сейчас свидетели не нужны, — недобро сказала Алина.

— Ты сейчас говоришь о Насте, как о преступнице, — поймала я себя на мысли. — Я понимаю, нервы она нам подпортила основательно, но мы ведь сами добровольно решили ее найти, опасаясь, что с ней произошло несчастье.