Лучший из миров (сборник НФ 1964 г.)
Шрифт:
"Так вот чего она ждала", — подумал Фар.
— Хорошо. Спасибо, — сказала Ин, даже не глядя на Толева. Встала и подошла к автомату. — Я приготовлю автомед, и мы сможем начать. Кроме того, я вызвала Рона. Он установит тебе электрод.
"Она нажала кнопку тревоги, и Рон сейчас прибежит, — подумал Фар. — Так всегда бывало. Мне никогда не удавалось предвидеть, что она сделает… Конечно, Рон сейчас бежит по коридору с другого конца клиники и думает, что случилось неизвестно что".
Когда Рон вбежал в кабинет,
— Установи Фару электроды в дыхательном центре, это очень срочно, потому я тебя и вызвала, — сказала она.
— Электроды? Фару? А что с ним случилось?
— Возбуждение нефункционирующего центра импульсами из здорового. Как в ваших опытах.
— Но Фар…
— Не спорь с ним, Рон. Мы уже спорили. Установи ему электроды.
Фар кивнул головой.
— Установи, — подтвердил он.
— Как хочешь, но ты ведь знаешь…
— Знаю. Я уже все обдумал.
Рон снова взглянул на Ин.
— Хорошо, — согласился он. — Выходи в операционную, Фар. Больно не будет, — добавил он, словно говоря с больным.
Кабина была маленькая. "Никогда не думал, глядя извне, что она действительно такая тесная", — подумал Фар. Операционный стол, прямоугольный, белый, как тот, на котором лежит юноша, большая, яркая лампа и ровно столько места, чтобы можно было улечься на стол.
Он улегся, автомат слегка прижал ему голову.
"Это анестезирующий электрод", — успел он еще подумать, а потом наступило короткое беспамятство.
Короткое только для него, так как фактически прошли минуты, пока операция была выполнена.
Он вышел из кабины и подошел к пультам управления.
— Может быть, я сделаю это? — предложил Рон.
— Нет! — Фар сел перед экраном и смотрел прямо перед собой.
— Фар, что с тобой? — Ин положила ему руку на плечо. — Ничего. Иди к гомотрону и перейди на контроль. Сейчас начнем.
Она отошла к автомеду.
"А потом она улетит на Марс, — подумал Фар. — Я буду получать открытки на Новый год, открытки с красной марсианской пустыней, когда.у нас будет холодно и будет падать снег. А потом уже ничего не буду получать, потому что открытки посылаются не вечно…"
— Есть контроль, — произнесла Ин.
Фар выключил искусственное легкое и теперь думал только о серых тканях на экране, раздвигаемых концами электродов…
— Шевельнулись… мышцы шевельнулись, — сказала Ин.
"Значит, попал. Его центр реагирует, и мышцы двигаются, — подумал Фар. — Теперь маленькая поправка".
Он передвинул электрод на долю миллиметра.
— Лучше… теперь лучше. — Ин встала и подошла к нему. — Как ты себя чувствуешь?
— Вернись к пультам, — коротко сказал он.
Да, мышцы двигались, явственно увеличивая объем грудной клетки юноши.
— Посмотри на экране распределение напряжений…
— Были какие-то проблески, но погоди… —
Фар разомкнул контур, и импульсы из его мозга больше не шли по проводам.
— Дышит, — произнес он.
— Дышит, вправду дышит! — повторила Ин, вглядывалась в экран, словно впервые видела такой процесс. — Он будет жить, Фар!
— Поздравляю. Удалось! — сказал Рон. — Теперь нужно передать его новые параметры гомотрону, а ты, Фар, возвращайся в операционную.
И снова Фар лежал в маленькой кабине на белом столе, под огромной лампой.
Выйдя оттуда, он снова взглянул на Ин и Рона, склонившихся над пультами.
По каменным ступеням он спустился на гелиодром. Дождь перестал, и на площадке блестели лужи. "Это была трудная для нашей группы операция, — подумал он. — Жаль, что последняя".
Он повернулся к зданию и увидел Ин.
Перепрыгивая через лужи, она бежала к нему по серой площадке гелиодрома.
А.ДНЕПРОВ (СССР)
ПОДВИГ (Национальная премия)
Все началось неожиданно. Олла пришла взволнованная, с фототелеграммой в руках.
— Я немедленно возвращаюсь в Москву. Магнитоплан отправляется через сорок минут. Через час мне нужно встретиться с Корио.
Я удивился. Наш отпуск только начался, а что касается Корио, то он сам должен был прибыть на берег моря со дня на день.
— Что такое стряслось? — спросил я сестру.
— А вот послушай. "Олла, мне нужно с тобой повидаться. В моем распоряжении только сутки. Сегодня в двадцать два часа решается моя судьба. Корио".
— Это звучит, как в старых приключенческих романах, — сказал я.
Я знаю Корио много лет как очень умного и уравновешенного человека. Его работы по микроструктуре энергетических полей сделали его имя известным среди ученых всей планеты. Год назад Корио получил Почетную грамоту Народов Земли второй степени и звание Ученого первого класса.
В скупых строках фототелеграммы я уловил скрытую тревогу. Олла чувствовала тревогу любимого человека значительно острее, чем я. Она торопливо начала складывать свои вещи.
— Корио не пошлет такую телеграмму без всяких оснований. Если с ним все благополучно, я сегодня же вернусь, — сказала Олла. — Если же нет…
— Ну что ты! — воскликнул я, беря сестру за руки. — Что может с ним случиться? Болезнь? Опасность? Ну что еще там? Я себе просто не представляю, что в наше время может случиться с человеком. Был бы он космонавтом или летчиком-испытателем… Он ведь физик-теоретик.