Лунь
Шрифт:
– Он не угрожал. Пока. А если бы я дала отпор, то мог бы и угрожать. С него станется. Ты не смотри на меня, Сергей. Так часто бывает с теми, кто приезжает в Москву на заработки. Чем выше зарплата, тем большая зависимость от начальника.
– С тобой такое уже было?– по-моему, я побледнел.
– Нет,– тихо ответила она и отвернулась.
Я взял ее подбородок и повернул лицом к себе, заставив смотреть в мои глаза.
– С тобой было?– повторил я свой вопрос.
– Нет,– чуть слышно пробормотала она.– Но с Алиной…
– С Алиной?– выдохнул я.– Кто?
Ее глаза вдруг
– Твой дядя.
Я отпустил ее и упал на подушку. В моих глазах немного помутнело от вглядывания в ее расширенные зрачки. Она тоже легла рядом на локоть, и беспокойно всматривалась в мое изменившееся лицо. Я не мог сказать ни слова. Мне было противно, гадко, стыдно. Как такое могло произойти? Я всегда уважал дядю, и никогда не подозревал его в таких делах. Он не был падок на женщин, как я. Я всегда считал его трудоголиком. Наша фирма заменяла ему все, она была его женщиной, его ребенком. Даже сейчас в воскресенье он мог работать. Зачем ему Алина? И зачем он поступил так? Я посмотрел, наконец, на Олесю.
– Ты ведь не знал, да?
Я покачал головой. Конечно, я не знал. А если б знал, что бы я сделал?
– Алина так и говорила,– облегченно произнесла Олеся.– Она всегда считала тебя другим. Сначала она думала, что ты такой же, как дядя. А потом увидела, что ты бескорыстный, щедрый, честный. Потому и влюбилась в тебя.
Ах, как это больно слышать! Я перевернулся на живот и уткнулся в подушку. Теперь мне стали понятны чувства Алины – эта любовь ко мне была попыткой спасти свое достоинство и психику. Она хотела доказать себе, что она не одноразовая девушка для утехи. И если она согласилась на интим с дядей, то она все равно достойна любви и уважения. Она хотела через меня обрести свое поруганное достоинство. И теперь мне ясны ее нападки на меня: «я не подстилка»,– кричала она мне. «Ты живешь на всем готовом, и не знаешь каково это, когда нет своего угла, и зависишь от начальника!» Бедная! И она хотела покончить с собой, у нее была депрессия. А я как дурак, находился все время рядом и ничего не знал. Я думал, что она просто раскованная девушка, которая ищет секса и приключений с веселыми парнями, вроде нас с Ником. Мне было стыдно, просто паршиво.
– Олеся, я не знал,– прохрипел я.
– Я знаю это, Сергей. Не казни себя. Алина тоже на тебя не сердится. Я говорила с ней об этом много раз. Она никогда не злилась на тебя. Она просто… ну просто хотела, чтобы ты заметил ее, полюбил, оценил. Она хорошая и добрая, на самом деле. И еще верная. Ты просто не знаешь.
– Я много чего не знаю,– обреченно согласился я.
– Сереж,– позвала меня Олеся,– ну, посмотри на меня.
Я повернул голову. Она поцеловала меня и прижалась к моей шее. Мои мысли гудели в голове, как пчелы. Пришло время о многом узнать и взглянуть правде в глаза.
– Олеся, а за что ты меня полюбила?
– Не знаю. Просто полюбила и все,– ее слова и дыхание щекотали мою шею.
– Но ведь ты знала, что Алина меня любит. Я так понимаю? Это не было твоим предательством по отношению к подруге?
Она молчала, и я подумал, что обидел ее своим вопросом.
– Я тоже так
– И я люблю тебя. И пусть происходит, что угодно, я все равно буду любить тебя.
В моих глазах защипало, и я не мог ей ответить. Я просто поцеловал ее. И за что мне это? Чем я заслужил, что она любит меня? Я не был джентльменом по отношению к ней. Я три месяца встречался с ней, не думая ни о какой любви. Что она могла во мне найти? Ну, кроме внешности, конечно. Девчонки западали на меня еще со школы, заинтригованные моими зелеными глазами. И я привык к этому, перестал обращать внимания. Я не считал себя красавчиком, но женщинам нравился.
Внезапно зазвонил Олесин телефон. Номер был неизвестный. Она тревожно взглянула на меня, и нерешительно ответила:
– Алло?
– Это Петрова Олеся Владимировна?
– Да.
– С вами говорит следователь Еремин Вячеслав Андреевич. Мне необходимо встретиться с вами. Где сейчас вы находитесь?
– За городом,– испуганно ответила Олеся.– А что случилось?
– Мне нужно ваше подтверждение. Позавчера вечером, вы находились в машине с вашим начальником Ремейко Михаилом Викторовичем?
– Да. А что с ним?
– На него совершено нападение. Он в больнице. Мне необходимы ваши показания. Когда вы будете в городе? А еще лучше, чтобы вы дали свой адрес и я подъехал к вам.
– Но сегодня воскресенье,– удивленно пробормотала Олеся.
– Неприятности случаются и в выходные дни. Так какой ваш адрес?
– Я буду завтра утром на работе. Давайте встретимся там,– решительно произнесла Олеся.– Я не буду портить выходной из-за… этого человека. Он позавчера хотел изнасиловать меня. Я еле вырвалась.
– Это вы его ударили?
– Конечно, нет!– возмутилась Олеся.– Я не видела, кто это сделал. Было темно. Я выскочила из машины и убежала.
– Почему вы не позвонили в полицию?
– Я не думала, что это так серьезно,– твердо ответила она.– Я не видела, что случилось с моим начальником. Я была рада освободиться из его грязных рук. Сами у него спросите, как он напал на меня!
– Обязательно спросим. И с вами поговорим. Я сейчас приеду. Вы ведь в Дубровицах?
– Нет!– закричала Олеся.– Я уже уезжаю отсюда.
– Так давайте встретимся в городе,– настойчиво сказал следователь.– Куда вы поедете?
Олеся беспомощно посмотрела на меня. Домой ехать она не могла, так как родители узнают обо всем. Ко мне тоже, потому что она не хотела подставлять меня. Я шепнул:
– Алина.
– Я еду в Царицыно,– сразу подхватила она.
– Во сколько вы там будете?
– К обеду,– зло выкрикнула Олеся.– Я сама вам позвоню. Не бойтесь, я не скроюсь! А теперь, до свидания!
Олеся сбросила вызов. Ее глаза полыхали гневом, и губы поджались. Она резко встала с кровати и посмотрела на меня.