Луна для влюбленных
Шрифт:
В Нью-Йорке у нее не было постоянного друга, способного утешить и поддержать ее. Мать Синтии умерла давным-давно. Отца она не знала, совсем. К тому же ей давно хотелось побывать на Западе. И все это подвигло ее на то, чтобы забыть о слезах и своем поражении, оставить друзей и продолжать жить. И потому Синтия приняла предложение Виктории. Наилучшее, что она могла придумать пока, – это написать бестселлер из жизни Запада о несравненных свойствах полыни, песка и седел.
Синтию снова одолела зевота. Она открыла сумочку, куда прежде положила книгу, которую попыталась читать. Это был новый роман Констанс Фенимор Вулсон «Ангелы востока». Но и он не мог избавить
Она откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза, стараясь преодолеть скуку, навеваемую путешествием. Вдруг Синтия вспомнила свой сон, вздрогнула и дотронулась до магического кристалла яки сквозь ткань белой блузки. Однако борьба с навязчивым сном и однообразием долгого путешествия гасила эмоции и вызывала у нее нарастающую усталость. Дикий Запад пока что не оправдал надежд Синтии. Ей хотелось возвратиться к прежней жизни, к тому времени, когда Хаскел Рейнз еще не сломал ее судьбу. Но теперь вернуться в прошлое было уже нельзя.
Подавив зевоту, Синтия открыла глаза. В вагон вошел красивый высокий мужчина с резкими чертами лица, похожий на ковбоя. Видя, как он двигается по вагону, направляясь по проходу в ее сторону, она ощутила исходившую от него энергию. Несомненно, этот красавец был сердцеедом.
У незнакомца были длинные черные волосы, завязанные сзади кожаным шнурком, смуглая кожа и синие глаза. На нем были выцветшие голубые джинсы и такая же рубашка, черный кожаный жилет, пояс с серебряной пряжкой, украшенной бирюзой, черный стетсон и поношенные черные ковбойские сапоги. Через плечо перекинуты потрепанные седельные сумки. Мужчина двигался с легкостью и грацией дикого животного, и у него был зоркий взгляд человека, привыкшего действовать.
Он сел на расстоянии от нее.
Синтия приложила руку к сильно забившемуся сердцу, чтобы умерить его стук. Похоже, этот человек был опасным сорвиголовой, у которого наготове не счесть историй, способных очаровать всю Америку. Осмелится ли она подойти к нему? Синтия проделала столь долгий путь, так много перенесла. Но она вела жизнь леди и не могла просто так заговорить с незнакомцем. С другой стороны, думала Синтия, леди не бьют своих боссов ногами. Она с трудом вздохнула. Ей предстоял выбор: оставаться леди или добиться успеха. Жизнь дала Синтии шанс доказать, что у нее есть отвага и уверенность. Она может добиться желаемого сама и не дожидаться мужчины, который бы понял, чего она хочет, и дал бы ей это.
Поезд тронулся. Синтия встала, сжимая в руке сумочку, и двинулась по проходу. Пассажиры оглядывались на нее. Впрочем, мнение окружающих было ей безразлично. Она оставила прежнюю жизнь с ее предсказуемостью и дамской респектабельностью. Чтобы добиться цели, стоило рискнуть. Синтии предстояло забыть о том, что она леди, по крайней мере, на некоторое время.
Она остановилась в проходе возле мужчины и внимательно посмотрела на его лицо. Вид у него был устрашающий. Сердце Синтии забилось еще быстрее, но она не поддалась желанию повернуть назад.
Незнакомец поднял глаза:
– Чем могу помочь, мадам?
– Место напротив вас свободно?
Он бросил взгляд на пустое место, потом снова посмотрел на нее. Угол его рта приподнялся в кривой усмешке.
– Полагаю, что такая дама, как вы, может выбрать любое место.
Он мысленно размышлял о том, продается ли она и по средствам ли ему купить ее.
Синтия
– Я хотела бы побеседовать с вами.
– Пли!
– Что? Прошу прощения?
– Чем могу служить?
– Мое имя Синтия Тримейн.
Она пыталась не обращать внимания на опасный блеск в его синих глазах. Сердце ее все еще сильно билось, ладони стали влажными, но внутренне она была полна решимости продолжить знакомство.
– Мое имя Мэверик Монтана.
Уголок его чувственного рта вновь приподнялся в усмешке.
– Вы ведь не здешняя?
– Нет. А как вы догадались?
Он хмыкнул. Этот низкий звук вызвал мурашки, пробежавшие вдоль всей ее спины. Никогда в жизни Синтия не встречала личности, которая произвела бы на нее столь сильное впечатление, как этот дерзкий малый. Ее чувства и ощущения смешались, Страх, решимость и странная зачарованность боролись в ней.
– Я тоже далеко от дома, – продолжил разговор незнакомец. Он смотрел на нее прищуренными синими глазами. – Может быть, мы могли бы утешить друг друга?
– Я имела в виду вовсе не утешение.
Синтия срочно должна была направить разговор в желаемое русло. В противном случае возникло бы недоразумение, способное вызвать неприятности. Ее напор, по всей вероятности, создал у него ложное впечатление. Он подумал, что она из тех, кто торгует своим расположением. Впрочем, интересно представить, что было бы, если бы она согласилась продать себя такому, как этот искатель приключений. Но нет, Синтия мгновенно прогнала эту мысль. Она не позволит себе попасться в ловушку. Ей совсем не хочется загонять себя в угол столь двусмысленным выбором: оставаться леди или стать шлюхой. Синтия не была ни той ни другой – просто женщиной. И все должны были принять как должное тот факт, что она не склонна более считаться с ограничениями, налагаемыми на женщину обществом.
– Вы правы, у меня на уме нечто большее, чем утешение, – подтвердил незнакомец.
Он гадал, новичок ли она в этом деле. Синтия его забавляла. А сейчас он мог позволить себе немного повеселиться. Его путь лежал на границу с Мексикой, но такая красавица могла помочь ему скоротать ночи. Кроме того, Монтана не мог отказать хорошенькой женщине, как и упустить все, что шло ему в руки. Он много скитался, и ему вполне подходило его прозвище.
– Какова ваша цена?
– Дело в том, что я редактор из Нью-Йорка. Я приехала на Запад искать материалы для публикаций. Вы похожи на человека, живущего увлекательной жизнью и много повидавшего на своем веку. Мне хотелось бы опубликовать историю вашей жизни, если вы не против. Вы можете даже стать соавтором. Читатели хотят узнать о Западе как можно больше.
Монтана долго смотрел на нее, потом нахмурился:
– Чего вы хотите?
Он гадал, не может ли это быть новым способом знакомства, о котором он до сих пор не слышал. Монтане нравилось так знакомиться. Но даже если это не было хитрой игрой, ему все равно хотелось бы получше узнать Синтию и увидеть больше, чем позволяла ее строгая одежда. У нее была стройная фигура с соблазнительными изгибами, присущим и женскому телу, которые она пыталась скрыть под корсетом и темно-зеленым костюмом из слишком тяжелой ткани. Мэверику импонировала эта строгость туалета, голоса и манер. К тому же ему хотелось увидеть, как все это соскользнет с нее вместе с одеждой. Он представил ее длинные рыжие волосы распущенными. Мысленно он уже стал тем мужчиной, ради которого она готова была забыть все свои приличные манеры, но Синтия прервала его мечтания: