Луна, луна, скройся!
Шрифт:
Мы некоторое время просто бродим вокруг кургана, прислушиваясь и приглядываясь. Где-то через час нам это надоедает, и мы просто присаживаемся под кустом пораскидистей — Марчин галантно подстилает свою куртку. Она не так уж велика, и нам приходится сидеть чуть ли не прижавшись. Вообще-то меня это смущает, но я не хочу показывать вида. Не дай Боже он это примет за любовное волнение!
Только теперь я понимаю, насколько же проще было с Кристо прошлым летом. При тех же примерно планах «волчок» хотя бы понимал, что для них не время и не место, в результате я об этих планах не знала и занималась более актуальными делами без оглядки на чужие
— Ты читала в детстве сказки Ядвиги Кропф? — спрашивает Твардовский. Контраст с его очередным томным взглядом такой сильный, что я даже моргаю:
— Что?
— Сказки пани Кропф. Знаешь, про Гамельнского крысолова, девочку, которая гуляла ночами по лесу, и золотую стрелу.
— Ну, вообще да. Мне их ещё мама в Кёнингсберге читала. Из такой же книжки, как у тебя в библиотеке стоит.
— А сказку о князе Тёмного Леса помнишь? — голос Марчина снижается до шёпота. Меня это нервирует.
— Да.
В голове само собой всплывает мутное воспоминание о моём сне в замке — когда я перебирала чёрные волосы, пока не дошла до Ловаша. Мне почти удаётся сдержать улыбку, но она всё же мелькает на долю секунды. Как я и боялась, Твардовского это обнадёживает, и он прибавляет в шёпот интимности, наклоняясь ко мне поближе:
— Помнишь, принцесса поняла, что любит князя, когда поцеловала его? Может быть, нам попробовать? Проверить.
Есть у меня ощущение, что вместо какого-нибудь дельного, серьёзного издания он прочёл брошюрку для юных сердцеедов. Я отшучиваюсь:
— Тогда уж на рассвете… Пойду посмотрю.
— Что?
— Курган.
Я буквально вскакиваю и сбегаю к чёртову кургану. Иначе меня, честное слово, стошнит. Не то, чтобы я была против испортить Твардовскому костюмчик, но ведь рот потом прополоскать нечем!
Бока у кургана довольно крутые, и я перемазываюсь в земле, пока взбираюсь на верхушку. Положим, мне действительно на нём нечего делать, но чем я дальше от Марчина, тем мне дышится легче. До того, как начать за мной ухаживать, он был гораздо приятнее в общении, честное слово.
Я оглядываюсь. Совсем недалеко, меньше, чем в километре, светят окна домов. Между ними и курганом — дорога, по ней всё ещё проезжают машины. Уже не так часто, как час назад, но всё ещё активно. С другой стороны кургана — лес. На его фоне стоит Марчин; его самого не видно, только бледное лицо и кисти рук, отчего-то сжатые в кулаки. А так вокруг пустырь, и никакого постороннего движения. Не торопятся сюда ни Люция, ни Шимбровский.
Когда осматривать вокруг становится нечего, я придумываю другое занятие: смотрю под ноги, на курган. Чисто теоретически, здесь должен быть вход. Если верить Никте, то для меня, в отличие от Марчина, этот вход должен быть открыт. Наверное, тут надо применить какой-то трюк. Чародейство. Ммм… сказать пароль. Откуда-то в голове всплывает: «Скажи, друг, и войди». Но это явно не подходит, это вроде бы из кино. Нужно что-то более архаическое, что-то языческое, из глубины веков и всё такое. Что-то, что должно было сохраниться в сказках. Я трогаю Сердце Луны — оно снова у меня на шее — морщусь от смущения и робко предполагаю:
— Сезам, откройся?
В тот же
Вокруг — темно, сверху — кусочек фиолетового неба с половинкой луны. Пока я сижу, растирая лодыжки и ступни, в кружке наверху появляется тёмный силуэт головы — Марчин. Быстро! Не иначе, как телепортировался.
— Лиля, — зовёт он тревожно. Я не отзываюсь. Мне не хочется. — Лиля!
Он водит рукой, словно входная дыра прикрыта стеклом.
— Лиля!
Кажется, он меня не видит, несмотря на то, что на меня падает свет месяца.
— Я в порядке, — громко говорю я, но не уверена, что Марчин слышит. Он всё так же водит рукой. Я оглядываюсь, пытаясь что-нибудь рассмотреть. — Э… Сезам? Дух пещеры?
Ничего.
— Джинн? Хозяин?
Я встаю и отряхиваюсь. Кто бы ни открыл мне по моей просьбе, он явно не собирается со мной разговаривать или показываться мне. Ладно. Я всё сделаю сама. Что там надо, найти предмет силы? Вряд ли это идолы, но и не маленькие предметы — Минайка-Обманщик в своей рукописи ясно дал знать: он был первым, кто использовал для зачаровывания действительно маленький предмет. Что у нас есть волшебного в сказках? Гребешки не подходят, полотенца тем более… оружие. Предмет силы — это оружие, я уверена.
Мои глаза уже немного приноровились. Я вижу, что возле стен стоят длинные ящики. Что же, к возне с ящиками мне не привыкать. Я не торопясь подхожу к одному из них. Наугад. Удивительно, но он деревянный, и дерево не обратилось в труху. Я вожусь, пытаясь подцепить крышку, но она пригнана плотно — щель совсем маленькая. Наконец, мне в голову приходит воспользоваться вилкой. Отжимаю крышку сначала прибором — она оказывается не такой уж тяжёлой — потом перехватываю руками и поднимаю, откидывая к стене.
Вот уж чего я не ожидала, так это увидеть женщину. Точнее, её тело, сильно ссохшееся, но для своих лет недурно сохранившееся. Внутренние стенки ящика белые и будто немного светятся, так что я могу разглядеть лежащую. Волосы у женщины светло-рыжие, лицо от высыхания исказилось и сильно потемнело, и нельзя сказать — красива она была при жизни или так себе. Руки у неё оказались связаны, и я не могу понять — то ли это дань ритуалу, то ли покойница не своей смертью преставилась. В любом случае, она никак не походит на чародея, хотя бы потому, что Марчин и Никта вполне однозначно называли их вождями и воеводами. Естественно, никакого оружия в ящике не оказалось. Чтобы аккуратно вернуть крышку на место, мне приходится повозиться.
Следующий по часовой стрелке ящик оказывается сундуком, а не гробом. То есть по фасону он от предыдущего не отличается ничем, но вместо трупа в нём обнаруживаются золотые украшения: перстни, ожерелья, диадемы, браслеты и что-то ещё непонятное, вроде подвесок или серёжек без крючков для ушей. Должно быть, приданое рыжей женщины. В сказках герои непременно испытывали огромное искушение забрать сокровища; к своему удивлению, я осознаю, что не чувствую ничего подобного. То ли я чего-то не понимаю в материальных ценностях, то ли сокровища из сказок были специально заколдованы… Я закрываю и эту крышку и иду к следующему ящику.