Лунара
Шрифт:
Мы с Савой договорились о встрече в небольшом сквере неподалеку от библиотеки, где у меня сегодня очередное собрание книголюбов. На этот раз я подготовилась: завела читательский дневник, в котором перечислила все минусы и плюсы прочитанного романа. Было странно заниматься чем-то подобным, но мне это нравилось. Передо мной, будто открылись новые возможности, появился шанс увидеть что-то скрытое от глаз. Раньше мне казалось, что, уткнувшись в книгу, я пропускаю самое интересное, саму жизнь, как таковую. А в итоге то небольшое количество страниц, что я успела прочесть, сняло пелену,
Тепло одевшись, я положила в рюкзак блокнот с записями и книгу-подарок от Савы, принадлежащую его матери. От волнения сердце стучало часто-часто, будто норовило выпрыгнуть из груди. Когда из дрожащих рук выпали ключи, у меня подкосились ноги, и я рухнула на колени, а из глаз брызнули холодные слезы. Прислонившись лбом к входной двери, я прижимала к себе рюкзак и тихо плакала от нахлынувших воспоминаний. Мне казалось, что первая любовь накладывает отпечаток на всю жизнь, навсегда оставаясь в памяти. Я ведь пылко и без сожалений признавалась Саве в собственных чувствах. Не понимаю, когда они успели обрасти ядовитыми шипами, делая нашу любовь столь болезненной?
Придя в норму, я поднялась, закрыла дверь и двинулась к выходу, надеясь, что выплакала все до последней капли. Сава перестал быть тем, с кем хочется делить переживания и боль. Сомневаюсь, что он хоть когда-нибудь был подходящим для таких вещей человеком.
Он ждал меня на остановке, и я заметила его еще из автобуса: высокий, с идеальной стрижкой и ровной осанкой - ничто не выдавало в нем волнения. У меня по-прежнему дрожали конечности, а состояние напоминало предобморочное. Когда я выходила, Сава подскочил к автобусу и протянул мне руку. Сердце у меня от этого жеста упало куда-то вниз. Догадывается ли он, что мы встретились за тем, чтобы он больше никогда ко мне прикасался?
– Привет, - Сава одной рукой попытался прижать меня к себе, но я вырвалась из его хватки и отошла в сторону. – Почему на тебе это пальто? Мы же вместе покупали тебе новое.
Не выдержав его изучающего взгляда, я опустила голову.
– Мы должны поговорить.
– Конечно, должны, давно пора заканчивать этот цирк, - он снова приблизился ко мне, но я сделала два шага назад. – Ты чего, Лу? В догонялки играть будем?
– Не трогай меня, пожалуйста, - набравшись смелости, сказала я с гордо поднятой головой, смотря при этом в его ультрамариновые глаза.
– Как скажешь, недотрога, - Сава спрятал руки в карманы кожаной куртки и направился вглубь сквера.
Я шла рядом, но на некотором расстоянии, чтобы ничего не выдавало мои сомнения.
– Ты никогда не думал, что мы ошиблись друг в друге?
– Нет, - уверенно ответил Сава, не оставляя мне даже надежды, что расставание будет нашим обоюдным решением.
– А я – да. Мы с тобой по-разному смотрим на мир вокруг.
– Например?
– Например, - я закусила губу, мысленно обдумывая следующие слова, - море.
– Море? – Сава остановился и повернулся ко мне.
– Ты смотришь на него и думаешь, какой оно глубины, какую
– Это не потому, что мы по-разному смотрим на мир. Все дело в том, что ты девушка, - он даже не пытался меня понять, неудивительно, что у нас все так заканчивается.
– Не вижу смысла продолжать этот разговор.
– И что, снова меня прогонишь? – голос Савы стал раздражительным, а он сам превращался в тикающий механизм.
– Не прогоню, - я открыла рюкзак, достала оттуда книгу и протянула ему. – Мы просто пойдем разными дорогами, каждый своей.
Одним резким, полным ярости, движением Сава выбил из моей руки книгу, и она отлетела в сторону, глухо приземлившись на асфальт.
– Что? – закричал он. – Ты бросаешь меня?
Рука горела от удара, было больно двигать пальцами, но я не собиралась показывать ему, как сильно мне хочется зарыдать от обиды.
– Спасибо, - я заставила себя улыбнуться, - у меня были сомнения, но ты не оставил от них и следа.
– Что с тобой такое, еще недавно ты сама лезла ко мне и клялась в любви! – негодовал Сава, тыча в меня пальцем. – Ты – неадекватная, Лу!
– Как скажешь. Я могу идти?
– Ясмина тебе этого не простит, - крикнул он в мою удаляющуюся спину.
– Дружба с ней, - я развернулась и в последний раз заглянула ему в глаза, - такая же фальшивая, как наша с тобой любовь.
Впервые за все время наших с ним отношений мне удалось его задеть. Я успела заметить, как он оседает на скамью и хватается за голову. А потом он и все связанное с ним осталось позади.
***
До библиотеки я дошла на автомате, потому как больше ничего не оставалось, кроме как идти и идти, стараясь прогонять прочь мысли о случившемся. На дрожащие губы стекали соленые слезы, насквозь пропитанные болью. Никогда в жизни меня не били, и этот момент глубоко врезался в память, то и дело всплывая перед глазами.
– Вы сегодня первая, - пролепетала женщина-библиотекарь, когда я буквально пролетела мимо нее, на ходу показывая пропуск.
В комнате действительно никого не оказалось. Стоявшая тишина не только не заглушала мои мысли, но и обостряла, делая их невыносимо громкими. Я села на свое место и постаралась успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох. А потом взгляд упал на мою покрасневшую руку, я провела кончиками пальцев по костяшкам, и тело пронзила острая боль. Сил сдерживаться просто не осталось, и рыдания сами вырвались наружу.
– Луна? – неожиданно раздался голос со стороны.
Флориан стоял в проходе и выглядел не на шутку встревоженным.
– Прости, - я принялась наскоро обтирать лицо рукавами вязаного свитера.
– Что случилось? – писатель сел на соседний со мной стул.
– Рука… - выдохнула я трясущимся голосом, - болит.
– Можно посмотреть?
После моего быстрого кивка, он начал осматривать и прощупывать протянутую мной кисть.
– Не похоже на перелом, - он выглядел серьезным и сосредоточенным, будто от его действий зависела моя жизнь, - но не будет лишним показаться врачу.