Лунная радуга. Волшебный локон Ампары
Шрифт:
– Развешан зачем? – спросил Кир-Кор машинально.
– От положения кабеля и диаметра его колец теперь зависит регуляция жизнедеятельности внутренних органов Академика. Ужасные, понимаешь ли, неудобства. То в носу у него акустический непорядок – почему-то звучат голоса местных радиопереговоров, то ноги дергаются в такт сигналам, идущим со спутниковой платформы «Марисат-Коррект», то видеоинформация проходит на левый глаз откуда-то из Японии. А безобидная вроде бы электросварка на крыше «Ампариума»
– Мне очень жаль, что так вышло, – пробормотал Кир-Кор. Под ладонями скрипнули, захрустели плетеные подлокотники.
Мелодично прозвучал сигнал у двери. Эварх подался к терминалу, ткнул пальцем в сенсор на лицевой панели:
– Заходи, Раиса, добро пожаловать.
Стеклянная дверь, блеснув, повернулась. Кир-Кор поднялся, приветствуя стройную девушку в светло-зеленом костюме. Огненно-рыжая прическа, задорно вздернутый нос, высокая грудь, белая медицинская сумка через плечо.
– Раиса Федоровна Позываева, – представил ее Полуянов.
– Добрый день, – проговорил Кир-Кор.
– Добрый вечер, – ответила девушка, обнаружив глубокое, проникновенное контральто. – Уже вечер, Кирилл Всеволодович, солнце далеко на западе, вы не заметили?.. – Она взмахнула ресницами.
– Это потом, – устало сказал эварх. – Я готов к перевязке. Рана чешется невыносимо…
Кир-Кор отошел в сторону – к псевдороялю. Поднял белую крышку и от нечего делать стал разглядывать многорегистровый мануал, черные квадраты нотных табло, дискотеку нотных записей. За спиной у него кипела работа: щелкали сумочные замки, хрустели пакеты с перевязочными материалами, звякало стекло, металлические инструменты.
– Ой-ю-ю!.. – пропело контральто. – Что это у вас, Михаил Николаевич!..
– Что там еще?.. – недовольно спросил Полуянов.
– У вас тут все затянулось, нечего мне перевязывать.
– Ну так и не надо, не перевязывай.
– Жуткая рана была!.. Чудеса прямо!.. Никогда бы не поверила, если б сама вам кровь не останавливала… Не вертите головой! Мне придется тут все кругом косметически обработать.
– Ну так обрабатывай, – проворчал эварх.
Было слышно, как фыркнул, булькнул и зашипел какой-то медицинский аппарат. Кир-Кор не оборачивался, делая вид, будто знакомится с содержанием дискотеки.
Эварх негромко спросил:
– Чего нового… на медицинской тропе?
– А все новое. Я только-только из «Каравеллы» примчалась. Тот жуткий эвандр… ну, который вас по голове своим пулеметом огрел… опять нам жару задал.
– Что с ним на этот раз приключилось?
– Что-то вроде
– Ну, порычал, а потом?
– А потом сразу сник. Но в этот раз мы были начеку, не растерялись…
– Вывели?
– Куда?..
– Из криза, спрашиваю, вывели?
– Ну естественно! Иначе у нас не бывает.
– Полегче бы ты меня за волосы дергала, сестра милосердия!..
– Извините, эварх, больше не буду… А из реанимационных госпиталя пошли хорошие новости! Знаете?
– Знаю.
– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
– Не сглазишь. Глаз у тебя лукавый, но легкий. Долго еще?
– Все, все, все… Вот… Руками пока тут у себя ничего не трогайте. А если дела с заживлением так и дальше пойдут – завтра снова можно позволить вам драться. Ой, мне же рассказывали, как вы героически…
– Стоп! – строго произнес эварх. – Ты мне сестра милосердия – это в достаточной степени печальный для меня сегодня факт. Но я тебе, понимаешь, не брат и вряд ли мне случится им стать в календарно обозримом грядущем.
– Конечно! Вы – мой больной… нет, почти что здоровый, отважный двоюродный по крови дедушка. До свидания, Михаил Николаевич, выздоравливайте полностью и в таком же немыслимом темпе! – Щелкнули замки медицинской сумки. – Чао, Кирилл Всеволодович. Я вижу, вы меломан, и когда-нибудь мне придется для вас что-нибудь спеть… До свидания. А заодно – доброй ночи. – Она с лукавой улыбкой пропела: – Приятных вам сновиде-е-ний!..
– Будьте здоровы, – Кир-Кор сделал учтивый жест, – и спасибо за колыбельную.
Вскинув сумку на плечо, двоюродная по крови племянница Полуянова и родная по духу дочь Эскулапа выпорхнула сквозь хрустальный блеск вращающейся двери.
– Слышал, что эта егоза про Академика рассказывала? – спросил эварх.
– Слышал, конечно. Имеющий уши да слышит.
– Не злись. Ситуация новая… в том числе – для тебя. Осмысливать надо.
– Негодяй едва не снес с твоих плеч мыслительный орган, – заметил Кир-Кор. – Или я что-то плохо расслышал?
Эварх опечаленно покивал:
– Я понимаю и принимаю твое настроение. Человек этот – отпетый мерзавец и, безусловно, достоин сурового осуждения… Но как судить его, если он уже не просто лысый толстяк с глупой кличкой Студент Академик, а змеино-кабельный Тифон Ахелой? Судить отдельно голову и хвост? Преступника даже в катушку смотать для компактности невозможно без того, чтобы не начались у него приступы бронхиальной астмы, люмбаго или чего-нибудь хуже…
– Значит, судить не надо, – сказал Кир-Кор.