Лунная соната
Шрифт:
— Только недолго! — раздалось из ординаторской. — По коридору третий бокс.
— Спасибо!
Конокомовцы прошли с десяток метров и толкнули дверь с номером три.
Хэлвуд лежал с закрытыми глазами на больничной койке, голова его была перетянута регенерационной банданой.
— МакГрэгор… доктор! — заговорил он, услышав, что отворилась дверь, и открыл глаза. — А-а-а, это вы, господин Сноу, рад вас видеть!
— А уж я-то как рад видеть вас в относительном здравии, капитан! — с улыбкой приветствовал его Сноу. —
— Айвенго Блумберг, начальник научного отдела КОНОКОМа, — сам поспешно отрекомендовался Айво и застыл в дверном проеме. — Мы с вами, капитан Хэлвуд, заочно знакомы.
Барт посмотрел на Айво, потом перевел взгляд на Сноу и улыбнулся:
— Всё-таки нам с вами выслали подмогу, господин Сноу. Не справились мы…
Ричард сокрушенно развел руками:
— Не оправдали, так сказать, оказанного нам доверия.
Все трое непринужденно, с облегчением рассмеялись, будто свалили с плеч тяжеленный камень. Напряженность, трагизм, загадочность и калейдоскопичность лунных событий последних дней на короткие минуты отступили в тень, позволив чисто по-человечески радоваться тому, что ловелас Прайс нашелся и пребывает в относительном порядке, что капитан Хэлвуд быстро идет на поправку и завтра будет выписан, что прилетел рассудительный и неординарный Блумберг…
— Сейчас позвонит Дон Кимура и сообщит нам об этом! — покатывался Сноу.
В дверь просунулась хмурая физиономия МакГрэгора:
— Что гогочете, весельчаки? Будете нарушать режим — касторку всем пропишу.
Троица захохотала еще того пуще.
— Не Дон Кимура, так лунный эскулап МакГрэгор призовет к порядку и пригрозит клистирной трубкой! — давясь от смеха, простонал Айво.
— Не к добру ваш смех… и не смех это, а скорее истерика, — покачал головой МакГрэгор. — Реактивное, так сказать, состояние психики…
Сноу достал платок, вытер лицо, с трудом подавил смех и спрятал улыбку.
— Ладно, доктор, только не надо делать скоропалительных выводов и глобальных медицинских обобщений. В нашей профессии иногда приходится снимать стресс. Это еще не самый кардинальный способ.
МакГрэгор пожевал губами, неодобрительно покачал головой, но голова его исчезла, и дверь закрылась.
Троица еще немного побеседовала, и через полчаса Ричард с Айво, попрощавшись и выразив надежду, что завтра Хэлвуд снова будет в строю, вышли из медблока.
Оказавшись в коридоре, Сноу посмотрел на часы: без десяти полдень.
— А что у нас происходит с симпозиумом? — повернулся он к Блумбергу.
— Сегодня последний рабочий день, завтра закрытие, — ответил швед, сверившись с программой на МИППСе.
— Чёрт, значит завтра делегаты начнут разлетаться кто куда. А мы топчемся на месте… Так, Айво, нам надо…
Ричард включил МИППС и связался с Риком:
— Господин Дорнбоз, мне… нам необходимо срочно, повторяю — срочно — переговорить с водителем гравилета, который
Прежде чем отключиться, старший диспетчер проворчал что-то насчет того, что ему не дают заниматься его прямыми обязанностями и втянули в криминальную историю. Ричард посмотрел на Блумберга.
— И что мы будем иметь с того разговора? — засомневался Айво.
Не успел Сноу ответить, как экран МИППСа засветился, и на нем показалось лицо селенита.
— Эмиль Лафарж, пилот-механик базы «Скотт», к вашим услугам, господин Сноу.
Черноволосый молодой симпатичный парень спокойно смотрел с экрана прибора связи.
— Спасибо, что так быстро связались с нами, — ответил агент. — У меня к вам, собственно, всего несколько простых вопросов. Скажите, Лафарж, когда двадцатого июня вы утром возвращались на базу с «Разлома Готлиба», кто был с вами в гравилете?
— Двадцатого? — почесал затылок селенит. — Двадцатого… А, вспомнил! Туда я отвез Сергея Ветрова, а обратно Гуннара Грюнвальда с этим… как его… делегатом конференции. Вот имя не запомнил.
— Нортроп, Уэйн Нортроп, — подсказал Сноу.
— Точно, Нортроп! — воскликнул Лафарж.
— Вы его до самой базы довезли?
— Нет, вы знаете, нет. Он попросил высадить его метрах в пятистах от третьего шлюза. Я еще забеспокоился, не заблудился бы! А он мне ответил, что и на Луне неоднократно был, и на Марсе…
— Нет, всё правильно, он довольно опытный человек, не волнуйтесь, — нетерпеливо перебил его Сноу. — Ну а дальше-то что?
— А ничего. Высадили мы его у «Граффити камня», а сами с Гуннаром на базу вернулись. Неужто с ним что случилось? — забеспокоился пилот.
— Не волнуйтесь, с ним всё прекрасно. Отлично дошел до станции, продолжает научную деятельность, так сказать… А что это за место такое, «Граффити камень»? — задумчиво поинтересовался Ричард.
— Это у нас на базе так называют скалу, на которой какие-то туристы умудрились свои граффити оставить, — засмеялся Лафарж.
Задав парню еще несколько вопросов относительно точного времени поездки и высадки Нортропа, Сноу попрощался и выключил связь. Он помолчал несколько минут, подумал, потом посмотрел на неподвижно стоявшего рядом Айво:
— Тебе всё понятно, Айвенго?
— Да, — тихо проговорил Блумберг. — Нортроп нашел топоскоп, и он у него!
— Точно. Пошли, зададим ему пару вопросов.
Глава 17
Сноу и Блумберг подбежали к входу в зал «Эклиптика» и затормозили около девушки, сидящей за небольшим столиком, заваленным рекламными проспектами конференции, программками и текстами выступлений и приветствий известных ученых.
— Мириам, — обратился к миловидной служащей Сноу, прочитав её бадж, — скажите, доктор Нортроп присутствует на этом заседании?