Лунная тень 1. Тосканские холмы
Шрифт:
– Женщины отвлекают меня от работы, Великий.
– Подыщу тебе подругу, которую ты сможешь совмещать с работой.
Леонид сосредоточенно обдумывал ответ, но заговорить не успел – из-за угла показался Давид.
– Великий. Приехали гости.
Вопрос «кого злые боги принесли в такой час» Эрфиан не задал: испуганное лицо эльфа говорило красноречивее любых слов.
– Выдели Дане покои и распорядись, чтобы приготовили ванну. Скажи, что я приму ее позже. У меня много дел.
– Великий…
– И не забудь распорядиться по поводу ужина. Пусть его принесут вместе с серебряными столовыми
– Великий! – взмолился Давид.
Эрфиан махнул на него рукой.
– Ладно. Веди ее сюда.
– Великий, что мне делать с гостем? – напомнил о себе Леонид.
– Пусть рисует. В некоторых книгах твоей библиотеки больше постыдных подробностей, чем под одеждой Великой Богини.
***
Тихую войну с Даной Эрфиан мог вести хоть целую вечность – благо средств для противостояния было достаточно. Возможно, в ход пошли бы письма, написанные едким тоном, послания, переданные другими карателями на словах или подарки вроде слишком скромных платьев, которые обращенные женщины считали оскорбительными. Но в открытой войне с Даной у противника не было ни единого шанса. Особенно если боги сотворили его мужчиной. Она располагала оружием, которое использовали и янтарные Жрицы, и подруги вождей, и жены королей светлых эльфов. Мужчины могли вести за собой армии, плести заговоры и мнить себя самыми могущественными созданиями в двух мирах, но перед красивой женщиной они оказывались беспомощны.
Дана подошла к столу и бросила на него знакомый Эрфиану свиток – письмо, которое он отослал в день прибытия Винсента на виллу.
– И как это понимать, старший каратель Эрфиан? Мой подопечный сидит в твоей библиотеке, изучает никому не нужный древний диалект, а по ночам путается со жрицами сладострастия?! А у тебя хватает наглости писать мне об этом в таком тоне?!
– Со жрицами сладострастия и с вампиршами, – уточнил хозяин виллы.
– И с вампиршами, – зловеще протянула Дана.
– Было бы верхом неприличия с моей стороны не уведомить тебя о том, что твой подопечный не скучает.
Любая вампирша, увидев платье Даны, пришла бы в восторг, после чего задалась бы целью немедленно приобрести такое же для себя. Хотя в том, что отрез прозрачного нежно-зеленого кружева с глубоким вырезом на груди можно называть платьем, Эрфиан уверен не был. С тем же успехом гостья могла явиться и вовсе без платья. Волосы Дана собрала в высокую прическу. Мгновение спустя хозяин виллы поймал себя на том, что ищет на ее шее следы от клыков – свидетельство того, что в клане она приятно провела время в объятиях вампира. Следов не было, но глаза Эрфиан отвел не так быстро, как следовало, и гостья это заметила.
– Я заскучала, – бросила она с нотками безразличия. – Вильгард бы меня развеселил, но он увлечен прекрасной Авироной.
В том, как отменно работало это старое как мир оружие, было что-то роковое. Оно похоже на отравленный кинжал в руках Безликого: незаметно, остро как бритва, всегда настигает цель и бьет с ужасающей точностью.
– Я хотел распорядиться, чтобы тебе принесли ужин, – заговорил Эрфиан.
– И серебряные столовые приборы.
– У тебя отличный слух.
– А у тебя слишком пристальный взгляд. Или под моей одеждой
Дана присела на стол на расстоянии вытянутой руки от Эрфиана. От ее волос пахло цветами апельсина. Вампирши испокон веков верили в то, что цветочные ароматы подчеркивают их эмоциональный запах.
– Не хочешь объяснить, почему ты так долго не приезжала?
– Да ты вконец обнаглел, старший каратель Эрфиан?! С каких пор я отчитываюсь о том, где бываю и что делаю?!
– Мне пришлось справляться с делами самому.
– Какой ужас, – притворно закатила глаза Дана. – Вампирши, которые греют тебе постель, обиделись и ушли, потому что ты занят?
Заметив, что Эрфиан встает со стула, она приготовилась вскочить, но не успела: он уже держал ее за плечи.
– На твоих землях два вампирских клана, которые вот-вот развяжут войну. Деревня темных эльфов, на которую чуть ли не каждый день нападают обращенные. Деревня светлых эльфов, на которую пока что не нападают, но в скором времени это произойдет. Оборотни приносят жрецов сладострастия в жертву Семирукой Богине на празднике полнолуния. А еще на твоих землях есть Незнакомцы, которые нападают на всех подряд. Вампиры обнаглели, выпрашивая разрешения на внеочередное обращение. Я могу продолжать до завтра, а список не закончится. Как, скажи на милость, я могу справляться с этим в одиночку?
Дана бросила на Эрфиана высокомерный взгляд.
– Так же, как я. Магистра не волновало, что меня даже при большом желании не хватит на эту свору.
– Судя по всему, справлялась плохо.
– Авиэлю следовало предупредить меня о своем решении.
– Он предупредил.
– Я ответила, что оторву голову любому, кто сюда придет. Это звучит как согласие, старший каратель Эрфиан?
– Думаешь, он предлагал занять твое место? Он поставил меня перед фактом.
– Да отпусти уже, Великая Тьма тебя разбери!
Дана высвободилась и отошла на середину комнаты.
– Послушай, – сказал Эрфиан. – Ты хотела оторвать мне голову, и я тоже не бросился обнимать Авиэля в благодарность за подарок. Но мы правим этими землями, и пришло время взяться за работу.
– С чего начнем? – спросила гостья, скрещивая руки на груди.
– С кланов. Если они разозлятся всерьез, то утопят в крови остальных.
– Оторвем пару десятков голов?
– Мы усадим их за стол переговоров.
– И кто же сядет во главе этого стола?
– Я.
Дана приблизилась к Эрфиану, ступая мягко, как дикая кошка, положила ладонь ему на грудь и заглянула в глаза.
– Ты хочешь помирить глав вампирских кланов?
– Раньше у меня получалось.
– Ты справлялся тогда, когда был правой рукой вождя деревни янтарных Жрецов. А сейчас ты обращенный. И у тебя не получится. Знаешь, почему? – Дана потянулась к уху Эрфиана и продолжила: – Потому что ты инкуб. Ты можешь быть хоть трижды служителем Равновесия, но ни один уважающий себя вампир не воспринимает всерьез обращенных, которые питаются удовольствием. Встречал когда-нибудь главу клана, который был бы инкубом? А инкубов-советников? Стоит тебе снять мантию карателя – и ты станешь никем. И будешь никем целую вечность, потому что твоя создательница…