Лунная Заводь
Шрифт:
Уильям перепрыгнул через перила балкона и приземлился в мягкую землю. Через пять минут он снова поднялся наверх, держа в руке охапку цветов, и последовал за запахом Серизы. Он привел его в заднюю часть дома. Уильям завернул за угол и столкнулся с Кальдаром, который нес бутылку зеленого вина и два бокала.
Черт побери.
Кальдар посмотрел на цветы.
— Хороший ход. На. — Он сунул ему бутылку и бокалы. Уильям машинально принял их. Кальдар указал ему за спину. — Теперь все готово. Маленькая
Он повернул за угол и пошел в ту сторону, откуда пришел Уильям.
Сумасшедшая семейка. Уильям посмотрел на бутылку. Почему бы и нет, черт возьми?
Дверь вывела его на узкую лестницу. Он взбежал по ступенькам в большую комнату. Пол был деревянным. Голые стропила тянулись над его головой — комната, должно быть, была отделена от остальной части чердака. Слева стена выходила на узкий балкон. Справа ожидали два мягких кресла. В левом кресле, у торшера, свернувшись калачиком, Сериза читала книгу.
Я нашел тебя.
Она увидела его и удивленно моргнула.
Он постучал бутылкой по перилам лестницы.
— Кто там? — спросила она.
— Это я. Можно войти?
— Зависит от обстоятельств. Если я тебя не впущу, ты будешь бушевать и взорвешь мой дом?
Она и понятия не имела.
— Я скорее пинком распахну дверь и разорву всех внутри на куски, как волк.
— Тогда я лучше впущу тебя, — сказала она. — Я не хочу, чтобы меня разорвали на куски. Это вино для меня?
— Да.
Уильям пересек комнату и протянул ей толстую бутылку. Свет лампы падал на вино внутри, и оно сверкало глубоким изумрудно-зеленым светом.
— Зеленая ягода. — Сериза проверила этикетку. — Да еще же мой любимый год. Откуда узнал?
Он решил не лгать.
— Мне дал его Кальдар.
Она улыбнулась, и ему пришлось сдерживаться, чтобы не поцеловать ее.
— Мой кузен так старается. Это не его вина… он уже много лет пытается выдать меня замуж.
— Зачем?
— Это его работа. Он устраивает браки для семьи: торгуется за приданое, готовится к свадьбам и тому подобное. — Сериза посмотрела на цветы в его руке. — Они тоже от Кальдара?
— Нет. Я сам собрал.
Ее глаза засияли.
— Для меня?
— Для тебя. — Он предложил ей цветы.
Сериза потянулась за ними. Он поймал ее руку. Все его тело напряглось, будто он очнулся от глубокого сна, потому что кто-то выстрелил ему в голову. Хочу.
Она взяла цветы и вдохнула аромат.
— Спасибо.
— Обращайся.
Он смотрел, как она аккуратно раскладывает их на коленях. Она взяла три цветка, добавила четвертый и обернула его стебель вокруг первых трех.
— Не
Ага, потому что вино — это именно то, что ему сейчас было нужно. Уильям открыл бутылку и налил мерцающую зелень в два бокала. Пахло довольно приятно. Он сделал глоток. Мило, немного сладко, но приятно. Не так хорошо, как она могла бы быть на вкус, но сейчас он должен был довольствоваться вином.
— Хорошее.
— Оно домашнее. — Сериза продолжала переплетать цветы. — Это семейная традиция. Каждую осень мы ходим к рыбацкому дереву собирать ягоды, а потом готовим вино.
Она потягивала вино, он — свое, и некоторое время они молча сидели рядом. Ему хотелось протянуть руку и дотронуться до нее. Она заставляла его чувствовать себя ребенком, которого заставляют сидеть на руках. Уильям отпил еще вина, чувствуя, как по телу разливается тепло. Может, ему стоит просто схватить ее? Если он это сделает, она тут же попытается отрубить ему голову. Его красивая, жестокая девушка.
— Почему ты улыбаешься? — спросила она.
— Потому что мне пришла в голову одна забавная мысль.
Сериза вплела последний цветок в свою косичку из цветов, которая теперь стала похожа на большой венок. Она скрепила его и надела на голову.
О, да. Он будет приносить ей цветы, вино и все, что она захочет, пока она не полюбит его настолько, чтобы остаться с ним.
— Это твоя комната? — спросил Уильям, чтобы что-то сказать.
— Да. Здесь я прячусь, когда с кем-нибудь поссорюсь.
Он не помнил, чтобы она с кем-то ссорилась. Она недолго посидела за столом, а потом тихонько выскользнула.
— С кем ты сейчас поссорилась?
Сериза встала и подошла к стене. Он последовал за ней. На стене за стеклом висели картины. Сериза коснулась одной из рам. У пруда стояли мужчина и женщина, оба молодые, почти дети. Мужчина был Маром: худой, смуглый, загорелый. Женщина была белокурой, мягкой и стройной. Хрупкой. Если бы она принадлежала ему, подумал Уильям, он бы беспокоился о том, чтобы не сломать ее каждый раз, когда они соприкасались.
— Мои родители, — пробормотала Сериза. — Густав и Женевьева.
— Твоя мать похожа на голубокровную.
Она взглянула на него.
— Что заставляет тебя так говорить?
— Ее волосы завиты, а брови выщипаны.
Сериза тихо рассмеялась.
— Я тоже выщипываю брови. Это делает меня похожей на голубокровную?
— Твои брови выглядят естественно. Ее же выглядят странно. — Он поморщился. — Похоже, о ней очень хорошо заботятся, словно она никогда не видела солнца.
— Это их свадьба. Отцу было восемнадцать, маме — шестнадцать. Она пробыла в Трясине всего год. Вот, взгляни на эту. Эта тебе понравится больше.