Лунные капли во флаконе
Шрифт:
– Я так надеюсь, что все пройдет идеально. Господа это заслужили. Бедная мисс Черрингтон едва отошла от болезни, а миссис Черрингтон так давно не принимала гостей! Она, бедняжка, никак не может выбрать платье, и мне надо еще помочь ей с прической. А ты пойди к мисс Черрингтон, она, небось, тоже волнуется.
Когда Конни уже почти скрылась в дверях, Мэри окликнула ее и заговорщически подмигнула.
– Ты же ведь слышала?
– Что?
– удивилась горничная.
– Нашу мисс Черрингтон в невесты мистеру Харви прочат. Так что постарайся, чтобы она сегодня настоящей красавицей была!
– шепнула
***
В столовой горело больше свечей, чем в любой другой день, и оттого комната выглядела необыкновенно торжественной и праздничной: свет озарял каждый уголок, отражался в натертой до блеска бронзе подсвечников и серебряной посуде, проникал сквозь стекла буфета, лился с потолка на белоснежную накрахмаленную скатерть и сервированный по последней столичной моде стол. Газовые лампы - такие скучные и современные - уступили этим вечером место роскошным канделябрам, словно гостям из прошлого.
В тот день Ричард Харви ограничился лишь легким ланчем, съеденным еще в Лондоне перед самым отъездом. Однако теперь полдень, казалось, отошел в далекое прошлое, а потому предстоящий ужин был как нельзя более кстати и представлялся молодому человеку весьма соблазнительной перспективой. Мистер Черрингтон, негромко обменявшись парой слов с дворецким, вернулся в его общество.
– Дамы вот-вот спустятся, - заметил он, бросая слегка недовольный взгляд на часы над каминной полкой.
Будто в ответ на его слова послышался негромкий шорох платьев, дверь распахнулась, и в столовой появилась миссис Черрингтон, по случаю ужина нарядившаяся в вечернее серебристо-серое платье. Должно быть, оно пылилось в ее гардеробе целую вечность, а сама его обладательница чувствовала себя неуютно в роскошных шелках и множестве оборок, щедро украшающих корсаж и ниспадающих с турнюра, и оттого куталась в шаль такого же серого цвета, чтобы укрыться от слишком пристальных взглядов.
– Ах, мистер Харви, какое счастье видеть вас в нашем доме!
– проговорила она, подплывая к молодому человеку и протягивая ему свою тонкую руку.
– Миссис Черрингтон, я не могу передать свою радость от встречи с вами, - не остался в долгу Ричард.
– Могу заверить вас, что мы часто вспоминаем о вас, а моя матушка шлет вам сердечный привет и сокрушается, что больше не может наслаждаться вашим обществом, как прежде.
Миссис Черрингтон лишь благодарно улыбнулась в ответ и опустилась на стул, предусмотрительно отодвинутый для нее Гласфорсом.
– Прошу к столу, - скупой жест хозяина положил конец обмену любезностями.
Подняв взгляд, Ричард, наконец, увидел Амелию, вошедшую сразу же вслед за матерью и все это время с легкой улыбкой наблюдавшею за ним. Несмотря на бледность, щеки были ее тронуты румянцем, а голубые глаза блестели, и Ричард смог убедиться, что девушка выглядит совершенно здоровой. Нежность ее лица и плеч подчеркивало платье цвета слоновой кости с разбросанными по всей ткани крошечными цветочками, вышитыми золотой нитью. Единственным украшением служило тонкое коралловое ожерелье, оттеняющее фарфоровую, точно полупрозрачную, кожу девушки. Казалось, она почти не изменилась с их прошлой встречи, только нечто в ее взгляде заставило Ричарда по-новому посмотреть на девушку, да так пристально, что та поспешила отвернуться.
– Мисс
– Мистер Харви, какая радость для нас, - в ответ девушка улыбнулась и посмотрела на него так же внимательно, как и он, когда пару мгновений назад изучал ее. Формальностям был положен конец.
Едва они успели рассесться за столом, как по комнате разлился аромат запеченной форели, уже дымящейся на широком серебряном блюде. Горничная в хрустящей накрахмаленной наколке и таком же переднике, быстро и бесшумно, как тень, положила на тарелки порции рыбы, и исчезла вместе с опустевшим блюдом. Ричард же успел оценить как чудесную сервировку, так и прекрасное место, отведенное ему за столом - напротив мисс Черрингтон, увлеченно разделывающей рыбу маленьким серебряным ножом.
– Форель просто изумительна, миссис Черрингтон, - вежливо заметил молодой человек.
– Впрочем, ужины у вас всегда были безупречными, сколько я себя помню, - этот комплимент вызвал у хозяйки дома легкую улыбку.
– Благодарю вас, Ричард, за теплые слова, - отозвалась она, - жаль, что у меня самой почти нет аппетита.
– Но что же здешний климат? Находите ли вы его живительным?
– продолжил беседу Ричард, перебирая в голове темы, подходящие для двух благовоспитанных дам. За столом в доме Черрингтонов всегда царило такое молчание, будто бы хозяева всерьез уверовали в поговорку про серебро и золото, причем первый металл не жаловали вовсе.
– Несомненно, - опередил жену мистер Черрингтон.
– Здешний климат идет миссис Черрингтон на пользу.
– Воздух здесь просто волшебный, - подтвердила Амелия, не отрываясь от своей трапезы, - мы с матушкой ощутили это в полной мере. Полагаю, вы еще не видели нашего сада?
– У мистера Харви еще будет время осмотреть и сад, и окрестности, - прервал ее отец.
– Однако полагаю, что не погрешу против истины, сказав, что моя настоящая гордость - это конюшня, - добавил он.
– Мне уже не терпится осмотреть все это, - кивнул Ричард.
Амелия подняла голову и посмотрела на него, немного приподняв брови. В ее глазах читалось насмешливое "Вам, приехавшему из Лондона, и правда все это может быть интересно?", и Ричард коротко кивнул, надеясь, что расшифровал удивление мисс Черрингтон верно.
– Не стоит торопиться, - мистер Черрингтон сдержанно улыбнулся.
– По правде говоря, нам хотелось бы надеяться, что вы останетесь у нас подольше. Дамы будут разочарованы, узнав, что вы не прогостите у нас и недели.
Тем временем перед миссис Черрингтон словно по мановению волшебной палочки появилась супница, и хозяйка, приняв из рук горничной небольшой половник, принялась разливать первое блюдо. На то время, пока дама владела половником, в комнате вновь установилась привычная тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем напольных часов.
– К сожалению, в моем распоряжении всего несколько дней, - сообщил Ричард, с выражением искреннего сожаления пожимая плечами, - хотя я и сам был бы рад погостить в вашем чудесном доме подольше.
– Он бросил взгляд на Амелию, которая слушала его с едва заметной улыбкой, слегка склонив голову к плечу и делая вид, что полностью увлечена супом.
– Боюсь, что мой отец не одобрит столь длительной праздности. Вы же сами знаете, как много дел ждет нас в Лондоне.