Лужёная глотка
Шрифт:
— Я понял, — заверил меня Хукер.
И отключился.
Я тяжело вздохнула и сползла по скамейке еще ниже.
На палубе появился Лысый, и у меня перехватило дыхание. Он наклонился, чтобы поговорить с Уэво, и начал кивать головой. Да, да, да. Взгляд в мою сторону. Черт.
Уэво снова обратил свое внимание к гостям, а Лысый сошел с яхты и направился ко мне. Подойдя к моей скамейке, он остановился.
— Мисс Барнаби?
— Да.
— Мистер Уэво желает, чтобы я проводил вас к завтраку.
— Спасибо, я уже поела.
— Тогда я препровожу вас к машине.
— Я без
Он переступил с ноги на ногу. Я ставила его в тупик.
— Мне приказано убрать вас с этой скамейки. Я бы предпочел сделать это по-хорошему.
— Я тоже, — согласилась я.
И сказала это абсолютно серьезно. Я вообще-то не была Бэтменом. И даже Брюсом Уиллисом. Я была маленькой блондинистой трусишкой.
Лысый потянулся ко мне, и я ударила его по руке.
— Не трогайте меня, — заявила я.
— Я подумал, что вам, возможно, нужна кое-какая помощь, чтобы подняться со скамейки.
— Последние новости. Я не уйду с этой лавки. У меня здесь встреча с другом. И он очень большой, просто-таки огромный. А еще у него ужасная собака.
— Да ладно вам, дамочка, перестаньте. Если не будете сотрудничать, мне придется поднять вас, увести в укромный уголок и там пристрелить.
— Тронь меня, и я закричу, — предупредила я.
— Черт бы тебя побрал, — взорвался Лысый. — Ненавижу, когда день так начинается.
Он схватил меня за руку и одним рывком поднял на ноги, в ответ я пронзительно завизжала. Он пытался оттащить меня от скамейки, но я сопротивлялась и кричала. Стая голубей и два пеликана взвились в воздух. На борту яхты Уэво упала и разбилась тарелка.
— Спасите! Насилуют! — заорала я.
Краска гнева поднялась от шеи Лысого и залила его лицо. На палубах других яхт начали появляться люди. Со стороны офиса начальника пристани показались охранники. Лысый оставил меня в покое и отступил на шаг.
— Все, все, успокойся. Господи, да заткнись же ты, — не выдержал он. — Я всего лишь делаю свою работу.
— Тебе стоит поискать другую работу, — заявила я ему. — Потому что эта — полный отстой.
Я уселась на скамейку и скрестила ноги. Как истинная леди. Я собиралась оставаться здесь. Я была спокойна. Невозмутима. Я посмотрела на свою грудь. Я прямо видела, как бьется мое сердце. Бу-бух, бу-бух, бу-бух. Все, кто находился на яхте, смотрели на меня. Я игриво помахала им пальчиками и послала улыбку. Люди на посудине вернулись к завтраку. Кроме Шлепка. Шлепок по-прежнему таращился на меня. В конце концов Делорес пихнула его локтем, и он перестал глазеть.
Я пару раз глубоко вздохнула и огляделась. Лысого нигде не было видно. Прошло полчаса, и показался Хукер.
— Ну, — спросил он. — Как дела?
— Подходил Лысый и пытался прогнать меня, но я сказала ему, что жду тебя.
Хукер нахлобучил мне на голову кепку и надел на кончик носа солнечные очки.
— И почему он хотел тебя прогнать?
— У Рэя были гости на завтраке, и он решил, что я порчу окружающий пейзаж.
— У этого человека нет вкуса, — возмутился Хукер. — Ты всегда на высоте. — Он подал мне айпод и тюбик солнцезащитного крема, потом достал из кармана бальзам для губ и тоже сунул его мне. — Мне захотелось
— И все-то ты помнишь, — вздохнула я.
Он постучал указательным пальцем по лбу:
— Мозги покуда паутиной не заросли.
Я встала и потянулась.
— Мне надо передохнуть. Пойду прогуляюсь.
— Если будешь проходить мимо гастронома, купи мне содовой. И может, сэндвич. И немного печенья.
Глава 7
Я купила шестибаночную упаковку диетической содовой, пакет печенья, два длинных бутерброда с ветчиной и сыром. И сейчас стояла перед скамейкой, на которой отсутствовал Хукер. Я посмотрела на яхту. Палубы пустовали. Есть две возможности. Хукер пошел искать туалет или решил за кем-то увязаться. В любом случае, странно, что он не позвонил мне. Я пошла по тротуару к парковке и стала искать внедорожник. За день парковка битком набилась. Никто не выезжал и не въезжал. За зеленым фургоном без окон слышались голоса. Один был похож на голос Хукера. Я обошла фургон и обнаружила, что Хукер валяется на земле, а над ним возвышаются Жеребец с Лысым. Оба бандита увлеченно пинали Хукера и не смотрели в мою сторону. Лысый стоял боком, Жеребец — ко мне спиной.
— Эй! — заорала я, налетев на Жеребца.
Тот повернулся ко мне, и я заехала ему по физиономии тяжелой упаковкой с содовой. Раздался громкий хруст, и из носа Жеребца брызнула кровь. Ошалев на мгновение, он застыл на месте, и я, недолго раздумывая, врезала ему снова, на этот раз в висок. Потом отпрыгнула, чтобы меня не достали. И побежала к выезду с парковки, вопя во всю глотку:
— Пожар! Горим!
Я услышала, как захлопали дверцы машины и звук заводимого мотора. Побежав обратно к Хукеру, я увидела, как машина громил разворачивается, и они на полном ходу улепетывают с парковки. Хукер встал на четвереньках. Потом, пошатываясь, поднялся на ноги и потряс головой, сгоняя пелену с глаз.
— Да уж, чертовски стыдно, — признался он. — Мою задницу только что спасла женщина с помощью упаковки содовой.
— Какого черта ты с ними сюда поперся?
— Они сказали, что хотят поговорить.
— А не могли они поговорить с тобой на скамейке?
— Сейчас, оглядываясь назад…
Я разорвала упаковку и протянула Хукеру банку содовой.
— Черт, да ты совсем наивный. Будь ты женщиной, и десяти минут не просуществовал бы в целости и сохранности. Сдается мне, что на самом деле Уэво не хотел, чтобы кто-нибудь вообще сидел на этой скамейке.
— Все дело в машинах. Он хочет назад свои тачки. Они потому меня и пинали, что хотели узнать, куда я дел машины.
— Ты им сказал?
— Конечно, я им сказал. Они же меня били!
— Тебе ничего не повредили? Ты в порядке?
— Помнишь, как я врезался в стенку и перевернулся четыре раза в Талладеге? Смутно напоминает.
— Ребра сломали?
— Да не думаю.
— Внутреннее кровотечение есть?
— Трудно сказать. Кровью не харкаю, а это хороший знак. Они могли попинать гораздо сильнее. Убивать-то не хотели. Просто хотели донести до моего сведения, что Уэво настроен серьезно.