ЛВ 2
Шрифт:
— Может я и глупая, но понять, что ты время тянешь — ума много не требуется! — выпалила гневно.
Ударила клюкой оземь, путь сокращая, и поспешила к заводи.
А сама нутром чуяла — аспид позади идет. Легко, неслышно, и даже почти неспешно. Видать ждал, что я с крутого берега вниз к заводи спускаться начну, да только ждал зря.
«Леся» — позвала мысленно.
И от обрыва потянулась сплетаясь мостом лоза-лиана, до одного из островков в заводи и потянулась. И ступая по мосту плетенному, я дошла до островка, на него сошла, клюку отложила, земли пропитанной
Сзади неслышно подошел аспид.
— Вот оно как, — произнес задумчиво. — Я уж думал ты тут собираешься колдовской обряд проводить. Волосы вот распустила…
— Я уже провела! — ответила, вздохнув раздраженно.
Присутствие аспида напрягать стало, да сильно. Стоит рядом, вот не смотрю на него, а чувствую — и то, что разделяет нас всего шаг, не больше, и то, что смотрит на меня Аедан, взгляда не отводит. И взгляд тот… Неприятственный!
— Что дальше будет? — спросил вдруг. И уточнил даже: — С ростком этим. С ведьмою?
— А мне почем знать? — вопросила гневно. И добавила: — Я ж глупая!
И смерив аспида ледяным взглядом, направилась по мостку обратно к берегу. И главное дошла бы, спокойно дошла, да только тут позади раздалось:
— То есть ты просто обратила ведунью в дерево?!
Чуть не зарычала в ответ.
Развернулась — аспид за мной шел, так что вообще рядом был. Посмотрела гневно в глаза его змеиные, да и поправила:
— Я трансформировала душу в яблоню.
Глаза апида слегка подались в форму округлую, но лишь слегка, и спросила сволочь окаянная огненная:
— В яблоню? Ты трансформировала ведунью в яблоню и это называется «спасла»?!
Я лишь руками развела, одной свободной уже, да надо бы помыть, второй с клюкой, и вот хотелось мне сказать, многое хотелось — но мы посередь моста, а это не самое лучшее место для разговоров.
— Веся, — вдруг прошипел аспид, — пожалуйста, дай слово ведьминское, что НИКОГДА не будешь меня спасать.
Да запросто!
Плюнула ему под ноги и сказала:
— Держи!
Плевка то не было, я ведьма воспитанная, но аспид все равно сопроводил взглядом фантомный плевок, коей упал возле черных сапог чудища, опосля на меня глянул настороженно и вопросил:
— Это было слово?
— Это я сплюнула с досады! — нервы определенно начали сдавать.
— Бывает, — с такой невозмутимостью произнес гад, что сразу стало ясно — под этой невозмутимостью подразумевается весьма паршивое мнение обо мне и моих умственных способностях. — А теперь будь любезна, слово дай, что никогда не будешь меня спасать.
Чуть клюкой не стукнула. А рука то зачесалась, да так что удержалась вообще с трудом. Да только нельзя было аспида клюкой по башке лупить, он мне, во-первых, с ведьмами помог, а во-вторых, ему еще войну воевать. От того вздохнула спокойственно,
— Я не могла спасти ее иначе. Никак. Мертвых не воскресить. Но ее душу, ее суть, ее сознание — я спасти в силах. И это не просто яблоня, господин Аедан, это ЖИВАЯ яблоня!
А на крик то все равно сорвалась в итоге, и стукнуть его хотелось все сильнее, но… тут дело такое — Леся меня и мои желания хорошо чувствует, а потому, пользуясь тем, что и я и аспид диалогом разъяснительным поглощены, выросла девой голозадой, нарастила себе дубину пудовую, да и…
— Леся, прекрати! — потребовала я.
Оскорбилась Заповедная, фыркнула показательно, да и снова вернулась в ивовый мосток, но дубину никуда не убрала — наготове держала.
Видать уверена была, что сдадут нервы мои, не выдержат нагрузки таковой существенной. Но нервы у меня были крепкие, это я точно знала. А потому вскинув подбородок, с вызовом поглядела на аспида.
— Не вижу разницы между живой яблоней и обычной живой яблоней, — задумчиво признался тот.
Елки зеленые, я все же глянула оценивающе на клюку, собственно оценивая ее на пригодность для одного-единственного, но весьма травматического удара по черной аспидовой голове. Однако — война и тот факт, что аспид являлся гостем моим, были не в мою пользу.
Вздохнула, и терпеливо объяснила:
— Живая яблоня даст особый урожай. Яблоки те переправлю в деревню ближайшую, крестьянка али купчиха, тут уж кого себе в матери изберет Дарима, съест яблоко и спустя срок положенный народится на свет дитятко.
Глаза аспидовы как-то очень странно на меня поглядели, но попыток округлиться не больше не предпринимали, а опосля гад все же уверенно произнес:
— Поклянись, что спасать никогда не будешь. Вообще никогда. Ни при каких условиях.
Как удержалась опосля такого — даже и не ведаю.
Но удержалась.
Постояла, дыша глубоко, размеренно, затем на аспида посмотрела и вопросила недобрым голосом:
— Что-нибудь еще, господин Аедан?
— Да, — кивнул аспид, — ты слово не дала.
Я… сдержалась.
Сволочь же чешуйчатая, руки на груди могучей сложил, и продолжил задумчиво:
— Одного не могу понять, хозяйка лесная, как ты вообще собиралась воевать-то пятью ведуньями?
Скрипнув зубами, скупо ответила:
— Молча.
— Это-то понятно, — аспид упорно не замечал моего гнева, — умертвия в качестве собеседников в принципе едва ли выступать способны. Но так, в общем, план то какой-то был, али на «авось повезет» рассчитывала?
Теперь зубами не скрипела — заскрежетала!
Позади аспида мгновенно материализовалась Леся, пылая энтузиазмом врезать ему по башке чешуйчатой со всей дури, но я прошипела:
— Не сейчас.
Усмехнулся аспид, и подметил саркастично:
— То есть вариант атаки дубиной остается в резерве.
А я все равно сдержалась. Из вредности и повышенного упрямства. Постояла, подышала и спокойно объяснила ироду:
— Ни о какой молниеносной войне речи не шло в моих планах. Я собиралась поступить проще, но рассудительнее.