Lvl 2: Рок-н-ролльное сердце
Шрифт:
— Ты имеешь право знать, — пробормотал Доброжелатель. — Давай так. Ты вытаскиваешь моего сына, а я — рассказываю, что сделал твой брат.
— Кот в мешке, — фыркнул я.
— Поверь, Мёрдок. Ты... может, и пожалеешь, что узнал. Скорее всего, сильно пожалеешь. Это перевернёт весь твой мир. Но ты получишь ответы на все вопросы, которые тебя тревожат.
— Меня? Тревожат? Да чтобы меня встревожить...
— На ком женится твой брат.
— Да класть мне четыреста раз на эту страшную курицу, на которой он...
— И почему
Я схватил Доброжелателя за грудки, уставился на него и обдал перегаром:
— Что?!
— Ты считаешь мир и всё происходящее — хаосом. В этом твоя сила и твоя слабость. Потому что на самом деле мы сами творим реальность. Исходя из своих мотивов, своих желаний. Единственный истинный элемент хаоса здесь — это ты, Мёрдок. Ты живёшь вопреки, и я тобой восхищаюсь. Собери людей, Мёрдок. — Доброжелатель сделал шаг назад, и мои руки, только что сжимавшие ткань его футболки, оказались пустыми. — Найди способ. Я верю, ты сумеешь вытащить моего сына. А я выдам тебе всю информацию, которой владею.
И исчез, как конченая пидарасина.
— Вот ведь пидарасина — исчез! — прокомментировал я ситуацию.
Развернулся, намереваясь шагать, куда глаза глядят. К Доротее, трахаться? Или домой, спать? В принципе, у Доротеи и поспать можно, и потрахаться. Плюс, выпить нальёт. И всё бесплатно. Так чего рассуждать-то?
— Бл**ь, сука! — рявкнул я, развернувшись.
Передо мной снова стоял Доброжелатель.
— Забыл, — сказал он. — Тот меч, который стирает код. Про него никто, кроме меня и Майкла, не знает. Но как только будет уничтожен хотя бы один игрок — на пульте загорится красная лампочка. Меч будет отозван, так или иначе. Это козырная карта, которую можно использовать только раз. Но! — Доброжелатель поднял палец. — Меч этот прекрасно действует и на мобов. Самая мощная тварь в Яме — это дракон. Ему будет достаточно трёх ударов, нанесённых самым слабым игроком нулевого уровня.
— А после такого меч не отзовут? — не поверил я.
— Может, и отзовут. Но ты пойми, что пропавший код моба — это не ЧП. Восстанавливается в пару щелчков мышкой. Просто удивятся, но, скорее всего, спишут на глюк. Техника, всякое бывает. Особенно если я помогу замести следы. А вот смерть игрока... Дело другое.
И опять исчез, на этот раз не по-пидорски, а нормально. Я почесал репу.
— Дела-а-а...
TRACK_23
— Слышь, а ты кто по классу?
— Мёрдок, отвали, я сплю.
— Бля, один из самых распространённых классов в игре, и чё в нём девки находят?
— Угм.
Доротея обратно задрыхла. Припёрся я к ней уже под утро, весь такой радостный, немножечко в говно. А у неё в это время романтика в организме была на нуле. Но я ж мега-звезда, всё равно раскрутил, под конец она даже расшевелилась немного. Выпить, правда, не дала, да не больно-то и хотелось. У самого ещё бутылка едва початая есть. Живём!
Я нашёл
— Слушай, может, ты домой пойдёшь? — буркнула она.
— Пойду, — не стал спорить я. — Ща покурю — пойду.
Анекдота она, по ходу, не знала. Успокоилась. И даже снизошла до разговора.
— Ремесленник я.
— По жизни?
— По классу. Да и по жизни тоже.
— Так, это... вроде ведь на рынке барыжить — это торговцем надо быть. Или купцом? — загрузился я.
— Я эти булки, думаешь, на складе беру? — окрысилась Доротея.
Вот, блин, хрень какая. Раз трахнешь — золото, а не баба. Второй раз придёшь — п**дец, а не золото. В третий раз, однако, ну-ка н**уй экспериментировать. Щас правда докурю — и до свидания.
— Печёшь, что ли? — буркнул я.
— Пеку, что ли. — Встала, оделась. — До открытия рынка напечь надо.
— Ну и нахер такая работа, если она тебя бесит?
— Тебе сколько лет-то было?
— Когда помер? Тридцатник почти.
— А мне — полтинник. Почти.
Е**ть-колотить, держите меня семеро. Аватар-то себе аппетитный состряпала, лет на двадцать восемь — не больше.
— И что? В пятьдесят лет мозг резко перестраивается, и ты понимаешь, что единственный смысл в жизни — осуществлять бессмысленные действия, от которых тебя воротит?
— В пятьдесят лет понимаешь, что те, кто всю жизнь гонялся за мечтами и желаниями, сейчас сидят на пособии, накачиваясь дешёвым пойлом, пока их дети с кривыми зубами делают минеты дальнобойщикам за горячий сэндвич.
— Тьфу, б**дь! — Я соскочил с кровати, накинул базовый шмот из инвентаря. — Ну тебя н**уй, с такими сказочками на ночь.
— Что, правда глазоньки колет? — заржала Доротея, просто в реальном времени превращаясь из нормальной блядовитой и хлебосольной бабёнки в стрёмную и душную б**дину.
— Низкие люди, — глубокомысленно сказал я от самого выхода, — стараются заставить тебя чувствовать себя ещё ниже. А великие люди дают тебе возможность почувствовать, что и ты можешь стать великим. Я вот — великий. Поэтому Ромыч, Иствуд и Вивьен тоже чувствуют себя великими. А ты — х**та на постном масле. Булок я у тебя больше не куплю и всем друзьям отсоветую!
— Угу, смотри обувку не сбей, пока по друзьям бегать будешь.
Я уже дверь захлопнул, когда до меня дошло, что она имеет в виду.
— Иди-ка ты на**й! — рявкнул я в дверь. — Есть у меня друзья! Бля буду — всё верну! И всех. И пойдём в рейд. Трахнем дракона. А потом такой концерт будет — весь мир о**еет!
Высказавшись, я взмахнул плащом и отвалил. Отошёл подальше, остановился, задумался. Куда идти-то? Вот бля, засада... Утро начинается, я — в пограничном состоянии между бодуном и в говнину. Не выспался нихрена. Щас бы коксом полирнуться, часик поиграть и баиньки. Впрочем, нахер, уже даже рефлексов таких нет почти.