Lvl 2: Рок-н-ролльное сердце
Шрифт:
Дверь захлопнулась перед моим носом.
— Обиделся, — сказал я обалдевшему Иствуду. — Как баба, блин. Но ты не ссыкоти, всё наладится, у меня чёрный пояс по улаживанию конфликтов.
Я дёрнул дверь, вошёл внутрь. Дом, милый дом... Сколько прожито, сколько выпито... Вот тут я бухал, и тут я бухал, и тут, и тут... А тут мы репетировали. Там выступали. А вот эти парни на меня работали, шваль всякую охеревшую вышвы... Бля, пацаны, ну вы чё, серьёзно, что ли? Да ладно, ну не гоните!
Но пацаны подхватили меня под белы рученьки и вышвырнули наружу. Хамски так
— Вы добавлены в чёрный список этого заведения, Мёрдок, — сказал железным голосом один из вышибал. — Вы тоже, Иствуд. Удачного дня.
И дверь захлопнулась, успев выпустить только неписанную красавицу, которая, следуя заложенному алгоритму, отправилась отворять ставни на окнах первого этажа.
TRACK_25
— Мёрдок, я тебя ненавижу, — сказал Иствуд и протянул мне руку, помог подняться.
Я встал, отряхнул плащ, немного ох**вая от случившегося. Знал, что Дон чутка разозлился, но, блин, не до такой же степени! Неделя прошла, ёпта! За неделю можно и не такую херь забыть, а этот — разнылся из-за ерунды. Чёрный список, тоже мне. Е**л я такие списки — живых людей на землю швырять, не налив даже стаканчика!
— Бутылка, — напомнил Иствуд.
— А? — повернулся я к нему.
— Как это ты вечно невпопад отвечаешь: «На».
— Нету у меня бутылки, от**бись.
Бутылка была, но там уже меньше трети плескалось. Не отдавать же Иствуду такое позорище — обидится ещё.
— Мёрдок, ты совсем обнаглел? — воскликнул ковбой. — Сколько можно злоупотреблять доверием людей? Ты лишился Дона, Сандры. Подумай, если я и Ромул отвернёмся от тебя — с кем ты вообще останешься? Один, безработный алкоголик со скверным характером.
— Он из-за бутылки скандал устроил, а я — алкоголик со скверным характером. Нормальная логика, чё.
— Я имею в виду принцип, и ты меня понял!
— Слышь, да уймись ты! — повысил я голос до командного. — Всё нормально, причин для беспокойства нет. Щас зайдём — куплю я тебе бутылку.
— Куда ты зайдёшь? Тебя занесли в чёрный список!
— Ну как занесли — так и вынесут. Это же Дон. Он отходчивый. Сейчас посопит немного — и развеселится. Он по утрам просто смурной немного. Я его знаю. Эй, Дон! — заорал я, сложив руки рупором. Потом смекнул, что х**ню творю, и достал микрофонную стойку. Установил, подровнял, выставил микрофон на максимум. — До-о-о-о-онни-и-и-и!
Звук был охеренным. Загрохотал, зарокотал.
— Что этот долб**б опять делает? — услышал я за спиной.
— Да х*й его знает. Сегодня не вторник?
— Суббота.
— Слава господу...
Толпа начала собираться. Да и похрен, честно говоря.
— Дон! — прогремел я. — Открывай давай, я готов тебя простить бесплатно!
Достал бутылку из инвентаря, приложился.
— Мёрдок, ты... — задохнулся от возмущения Иствуд.
Я его не слушал. Кто вообще слушает бас-гитариста? Пусть привыкает, салага.
Допив, я размахнулся и швырнул бутылкой в окно первого этажа.
—
— Ку-ку, Донни, как слышно?! — орал я. — Выходи, обнимемся! Ты мой брат, и я твой брат. Кончай говниться, тема есть, без тебя — ваще никуда. О! Ща я тебя выкурю.
Я достал басуху Сида Вишеса.
Применён навык Сокрушающий бас
— Тебе посвящаю, Иствуд, — сказал я и, только по тому, как лихо заплетался мой язык, косвенно смекнул, что уже давно и непоправимо в говно. А значит, все мои якобы логические действия запросто могут таковыми не оказаться. Но поздно отступать. Эх, всё пропьём, но флот не опозорим!!!
Пальцы, однако, двигались как следует. Басовая партия из бессмертного трека Clint Eastwood заставила землю трястись под ногами. Дико лютые волны колдунства истекали из толстых струн и летели в сторону кабака «Вспышка справа».
— Ай эйнт хэппи! — весело заорал я. — Айм филин глэд, айв гот саншайн ин э бэг! Айм юзлесс, бат но фо лон, май фьюче из камин он, итс камин он, итс камин он...
На пятом или шестом «итс камин он» возник мега-резонанс. Все оставшиеся стёкла вылетели внутрь. Кабак мелко завибрировал. Посыпалась пыль.
— Выходи, Донни! — орал я, продолжая наяривать на басухе. — Ты меня знаешь, я не от**бусь, меня проще простить, чем обижаться! Я тебе неделю дал пообижаться, это дохера, это вообще максимум, ёпта! Зацени, как я тебя люблю, да тебя ни один пидор никогда так любить не будет, как я — своей ох**нной непорочной любовью, всем своим рок-н-ролльным сердцем!
Кажется, контроль над языком я уже утратил наглухо. Собственно, я уже вообще ничего не видел, не слышал и не соображал. И когда меня повалили мордой в землю, как заправские мусора, я попытался блевануть. Не вышло. Увы...
Полоска алкашки медленно, как улитка, подползла к пределу. Я смотрел на неё и пытался понять, хорошо это или плохо.
— Хреново мне, пацаны, — прохрипел я. — Кончаюсь я чё-то...
Гитару и микрофон всё-таки инвентаризировать успел. Потом почувствовал, что руки за спиной как-то подозрительно скованы наручниками. Меня рывком поставили на ноги, и в ухо грянуло:
— Господин Мёрдок, рок-музыкант! Вы арестованы за...
И тут у меня уже вообще всё поплыло и закончилось. За что я арестован — узнаю как-нибудь в другой раз. А пока что маленькая бумажная лодочка уносила меня вниз по чёрной реке под названием Ахерон, в царство ахеревших...
TRACK_26
— Одним из признаков хронического алкоголизма является полнейшая утрата контроля. Больной не замечает, как приходит в состояние алкогольного опьянения, настолько мозг привыкает к нему.
Голос в пустоте вещал с занудными интонациями опытного задрота-лектора, ни разу в жизни не сунувшего письку во что-нибудь поживее яблочного пирога. Я приложил все свои ментальные силы и проснулся нахер от этого зло**учего кошмара. И откуда в моей нормальной и ясной голове такие ужасы берутся? Бр!