Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

Priest P?

— Господин заклинатель, этот скромный человек пришел сюда только для того, чтобы отдохнуть и перевести дух. У меня не было никаких злых намерений. Если я вас чем-то обидел, пожалуйста, простите мой проступок.

Услышав это, Ли Юнь тяжело вздохнул и расслабился. Он вытер холодный пот со лба и тихо произнес:

— Боже мой, наконец-то он решил уйти.

В данный момент расстояние между ними и Чжоу Ханьчжэном было менее сотни чжан. Они находились прямо за небольшим холмом и могли слышать слова Чжоу Ханьчжэна даже без помощи своих «разведчиков».

Янь Чжэнмин ничего не ответил. В течение

всей ночи он вырезал заклинания для усиления концентрации. Единственный нож, который он носил при себе, был отдан Хань Юаню, поэтому ему пришлось использовать меч. При вырезании заклинаний существовала огромная разница между использованием специализированного ножа и использованием меча. Это был первый раз, когда Янь Чжэнмин использовал подобный метод, поэтому он часто терял контроль и Ци, направляемая внутрь амулетов, вырывалась наружу. Его руки были покрыты мелкими ранками, и все это время юноша пребывал в мрачном расположении духа. Даже когда он услышал, что Чжоу Ханьчжэн засобирался прочь, он все еще не выказывал никаких признаков радости.

Когда же он наконец сможет, как и подобает мужчине, выйти с гордо поднятой головой и сразиться с этим человеком по фамилии Чжоу?

Чжоу Ханьчжэн, казалось, не возражал против отсутствия ответа, он лишь сказал своим людям:

— Идем.

После чего повел им всем приготовиться к полету. Но что-то заставило его остановиться на полпути. Чжоу Ханьчжэн вдруг отчетливо почувствовал на себе пристальный взгляд. Уровень его совершенствования был довольно высок, к тому же, он всегда обладал хорошей интуицией. Он инстинктивно протянул руку в направлении взгляда и поймал... Четвероногую птицу.

Чжоу Ханьчжэн нахмурился. Он действительно понятия не имел, что это за странная порода, но внезапно ему в голову пришла одна мысль. Он сжал пальцами шею птицы, намереваясь убить ее, и пернатое создание тут же превратилось в деревянную табличку с грубо вырезанным заклинанием.

Стоило ему надавить чуть сильнее, и амулет распался на две части, а Ци, заключенная внутри него, рассеялась. Любой опытный человек сразу бы сказал, что мастерство заклинателя, создавшего это, находилось на довольно низком уровне.

Сердце Янь Чжэнмина бешено забилось. Он подумал: «Это плохо».

Словно охотничья собака, Чжоу Ханьчжэн поднес амулет к носу и понюхал его. Выражение его лица едва заметно переменилось, будто он что-то вспомнил. Глубокая складка между его бровями тут же разгладилась, и на губах заиграла зловещая полуулыбка.

— А я все гадал, кто бы это мог быть. Похоже, мои усилия не пропали даром…

До этого момента он не осмеливался распространять свое сознание по всему острову, так как боялся, что здесь может оказаться кто-то, чей уровень совершенствования намного выше, чем у него. Если бы сознание человека обнаружил и подчинил себе кто-то другой, оно немедленно обратилось бы против своего хозяина. Но в данный момент Чжоу Ханьчжэн уже выяснил, что люди на острове были группой Янь Чжэнмина, так что ему больше нечего было бояться. Прежде чем он закончил говорить, его сознание распространилось по всей округе, подавляя чужую ауру. Иллюзия Ли Юня была слишком слаба, чтобы выдержать такую атаку. У них не было никакой возможности скрыть свое текущее местоположение.

Чжоу Ханьчжэн

парил на мече прямо над их головами. Он улыбался.

— Глава клана Янь, помнится, однажды, в лекционном зале, я уже преподал тебе урок. Разве ты не слышал поговорку «учитель на один день — отец на всю жизнь»? Почему ты прячешься? Не желаешь выйти и встретиться со мной?

Взмахнув рукавом, он раскрыл свой излюбленный веер. Вспышки сразу нескольких молний врезались прямо в поле концентрации Ли Юня. В мгновение ока его поверхностная иллюзия была разрушена.

Ли Юнь рухнул на землю как подкошенный и еще долго не мог подняться.

Янь Чжэнмин бросился к нему, чтобы помочь подняться и отойти в сторону. Цвет его собственного лица при этом, казалось, был еще хуже, чем у Ли Юня, но он все еще твердо стоял на ногах. Не говоря ни слова, он выхватил свой меч и пошел вперед.

Хань Юань побледнел от страха:

— Старший брат, что ты делаешь?

Янь Чжэнмин мрачно произнес, не останавливаясь:

— Не ходи за мной.

Всю свою жизнь, до этого момента, Хань Юань никогда не отличался особой смелостью. Он посмотрел на Ли Юня, а затем на Лужу. Юноша был в полной растерянности и некоторое время стоял неподвижно, но потом он вдруг глубоко вдохнул и побежал догонять своего первого старшего брата.

Чжоу Ханьчжэн бросил на Янь Чжэнмина оценивающий взгляд:

— За те годы, что мы провели порознь, глава Янь, похоже, отбросил свое старое «я» и стал совершенно другим человеком. Как твой старый друг, я чувствую удовлетворение.

Янь Чжэнмин вдруг осознал, что, прежде чем вытащить свой меч, Чэн Цянь никогда не тратил дыхание на слова. За всю свою жизнь он никогда так сильно не ненавидел ни одного человека. Вкус ненависти пугал его, но он становился источником адреналина и бесконечной силы.

Огромное небо над островом было ярким и ясным, а сердце молодого главы клана было полно убийственных намерений.

У него за спиной остались его братья и младшая сестра. Несмотря ни на что, этой битвы ему было не избежать. Янь Чжэнмин тоже не хотел тратить свое дыхание на бессмысленные разговоры, поэтому он выхватил меч и бросился вперед.

Но Чжоу Ханьчжэн никак не отреагировал на эту атаку. Вместо этого двое мужчин в масках поднялись в воздух по обе стороны от него, преграждая Янь Чжэнмину путь.

Чжоу Ханьчжэн беззаботно посмотрел на юношу и с чувством вздохнул.

— Фуяо. Некогда горные цепи ваших земель царапали облака, а сам клан был полон грозных мастеров. От одного лишь топота их ног содрогались небеса. Такая власть, такой престиж… Никто не ожидал, что настанут времена, когда вы падете так низко, что вашим ученикам не останется ничего другого, кроме как бродить по пустыне без цели. Порой, превратности судьбы действительно невозможно предсказать.

Ударом меча Янь Чжэнмин прорвал оборону защитников Чжоу Ханьчжэна. Его тело обратилось вспышкой яркого света, устремившейся прямо к противнику. Ветер, поднятый его клинком, трепал полы чужих одежд, но Чжоу Ханьчжэн оставался невозмутимым. Он даже не развернул свой веер. В воздухе раздался тихий звон, и молния ударила прямо в меч Янь Чжэнмина, оставляя на лезвии длинную трещину.