Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
Чжоу Ханьчжэн не ожидал, что столь юный молодой человек может без колебаний кого-то убить. Испустив яростный вопль, он взмахнул своим веером. Веер разорвал водяной вихрь. Пламя и искры столкнулись с морозом. Даже не дав себе перевести дух, Чжоу Ханьчжэн вновь вскинул руку. Молнии сплелись с новым порывом ветра, намереваясь сбить несущееся на него «копье». Но вдруг ледяные осколки, словно бурные волны, хлынули на берег. В мгновение ока они вновь сложились вместе и теперь казались еще прочнее, чем прежде!
Чжоу Ханьчжэна снова отбросило
— Сопляк, советую тебе остановиться. Перейдешь эту черту и точно пожалеешь.
Услышав это, Чэн Цянь едва не расхохотался. Он подумал: «Почему бы тебе не сказать эти слова самому себе, в тот момент, когда ты унижал других?»
Он тут же сложил печать, и Шуанжэнь, подобно выпущенной из лука стреле, рванулся к Чжоу Ханьчжэну. Окутавший его водяной поток окончательно разрушил тонкую грань между сном и явью. Его мощь была настолько пугающей, что даже вороны Чжоу Ханьчжэна были ошеломлены.
Чжоу Ханьчжэн заставил себя встретить атаку. Искрящаяся молния столкнулись со льдом. Ужасный гул потряс небо и землю. В этот момент ядро Чэн Цяня было в лучшем состоянии, чем, подавленное камнем, ядро Чжоу Ханьчжэна. Кроме того, он только что познал суть фехтования прилива и теперь не давал своему противнику возможности дышать.
После трех последовательных атак Чжоу Ханьчжэн закашлялся. Его рот наполнился кровью.
Как и следовало ожидать, фраза Чэн Цяня «я здесь, чтобы покончить с определенным человеком» не была преувеличением. Эти атаки почти истощили его собственное ядро, но ему было все равно. С помощью камня сосредоточения души он снова заставил себя двигаться. Он вскочил, потянулся к Шуанжэню и, собрав всю свою сдерживаемую злобу в этом единственном ударе, вознамерился покончить с Чжоу Ханьчжэном.
Зрачки Чжоу Ханьчжэна сузились до размеров острия иглы. В отчаянии он отбросил веер и сложил несколько сложных печатей. Бескрайнее небо внезапно потемнело. Густые облака собрались вместе, нависая над островом. Но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить Чэн Цяня. Вызывающий молнии веер не мог противостоять смертоносной силе древнего меча. Он с треском раскололся надвое и упал на землю.
Несмотря на все свои усилия, Чжоу Ханьчжэн все еще не мог преодолеть ограничение, наложенное на него камнем сосредоточения души. Отчаявшийся человек рискнул бы чем угодно! Используя в качестве проводника свое собственное тело, Чжоу Ханьчжэн призвал гром девяти небес.
Ослепленный своим убийственным намерением, Чэн Цянь даже не взглянул на небесную мощь, надвигающуюся на него. Единственное, что занимало его мысли — желание убить Чжоу Ханьчжэна. Все остальное его мало волновало.
Янь Чжэнмин, только что закончивший избивать двух мужчин в масках, обернулся на шум, и почувствовал, как его душа покидает тело.
До предела разогнав заклинанием изношенный меч под ногами, он бросился прямо в бой.
Необитаемый остров содрогнулся так сильно, что едва не рухнул на морское дно. В земле, в том месте, где они только что стояли, образовался огромный обугленный кратер.
Грохот оглушил Янь Чжэнмина. Едва очнувшись, он сомкнул пальцы на воротнике Чэн Цяня и взревел:
— Какого черта ты делаешь?!
Состояние Чэн Цянь было ничуть не лучше. Он чувствовал дрожь в груди старшего брата, но не мог слышать ни слова из того, что он сказал. Он завыл в ответ:
— Что ты кричишь? Я ничего не слышу!
Янь Чжэнмин безжалостно отвесил ему подзатыльник. Чэн Цянь, растерявший всю свою силу после прошлого удара, не был готов к этому. Он качнулся вперед и ударился лбом о плечо Янь Чжэнмина.
Но, прежде чем он успел поднять голову и начать спорить, рука Янь Чжэнмина легла ему на затылок. Юноша крепко держал его в своих объятиях.
Хватка у Янь Чжэнмина была такой, что он весь дрожал от напряжения. Он чувствовал себя так, словно только что очнулся от кошмара или пережил катастрофу.
В целом мире ничто не могло принести ему такого утешения, как это грязное тело в его руках.
Тысячи слов заполнили его сердце. Какое-то время он даже не знал, с чего начать. В глубине души ему казалось, будто он что-то почувствовал, но он никак не мог избавиться от внезапной растерянности. Прежде чем он успел разобраться в происходящем, громоподобный рев, обрушившийся на остров, стих. Чэн Цянь, этот бесчувственный сопляк, оттолкнул его, потирая затылок, и тут же объявил:
— Я еще не закончил с Чжоу Ханьчжэном, позже поговорим.
Янь Чжэнмин ошеломленно промолчал.
Хотя он и сам не до конца понимал, что хотел сказать, но пережитое им чувство было поистине захватывающим.
Чжоу Ханьчжэн, чей уровень самосовершенствования так внезапно подавили, был сильно ранен. После того, как он использовал собственное тело для призыва грома, каналы его меридиан были практически разрушены. Даже, если действие камня сосредоточения души закончилось, когда Чэн Цянь потерял свою силу, он все еще лежал на земле, не в силах подняться.
С полным ртом крови, Чжоу Ханьчжэн презрительно посмотрел на приближавшегося Чэн Цяня. Все, что он сейчас мог делать — издавать булькающие звуки. Он несколько раз пытался встать, но снова и снова падал обратно. Его костлявые руки царапали землю, оставляя кровавые следы. Картина была поистине ужасающей.
К несчастью для него, Чэн Цянь был непоколебим. Глядя на этого человека, юноша не испытывал ни жалости, ни страха. Он пошел прямо на него, намереваясь покончить с Чжоу Ханьчжэном одним взмахом меча.