Люби меня в полдень

Клейпас Лиза

— Мне было одиноко. Я почти не знал её, но мне нужен был... кто-нибудь. Когда я получил тот ответ, про осла Модсли и запах октября, и про всё остальное... Я сразу же начал влюбляться. Я подумал, что это другая сторона Прю, та, которую я не видел до того. Мне никогда не приходило в голову, что письма писал кто-то совсем другой. — Он мрачно посмотрел на неё.

— Я знала, что ты бы не захотел получать письма от меня, — сокрушённо ответила Беатрис. — Знала, что была не из тех девушек, которых ты желал.

— Разве похоже на то, что я не желаю тебя? — перекатив Беатрис на бок, Кристофер

прижал её к своему возбуждённому телу.

Твёрдость его, жар его тела одурманивали её... она будто опьянела... опьянела от звёздного света. Закрыв глаза, она прижалась лицом к его плечу.

— Ты думал, что я не такая, как все, чуднáя, — сказала она приглушённо.

Его губы скользнули по краешку её уха и остановились на впадинке внизу. Она почувствовала, что он улыбается.

— Милая моя... ты не такая, как все, ты чýдная.

В ответ её губы изогнулись в улыбке. Беатрис вздрогнула, когда Кристофер, переместившись, оказался над ней, снова повернув её на спину и раздвигая своим бедром ей ноги. Он завладел её ртом, целуя беспрерывно, глубоко и нетерпеливо, разжигая огонь в её крови. Сильные, мозолистые руки, руки солдата, начали ласкать её. Бриджи Беа соскользнули с бледных ног.

Они оба прерывисто задышали, когда его ладонь накрыла её тайное местечко. Он поглаживал её, тёплую, влажную, раскрывая и раздвигая, и его палец ласкал вход в её тело.

Она лежала, не сопротивляясь, тихо, только бешеный стук сердца отдавался во всём теле. Он трогал её внутри, мягко проталкивая палец к преграде невинности. Опустив голову, он прижался ртом к нежным изгибам её груди. Она не сдержала стона, ощутив, как его губы обхватили твёрдый бутон. Он начал посасывать её грудь, ритмично лаская языком. Палец внутри двинулся глубже, а основание ладони касалось невыразимо чувствительного местечка.

Беатрис начала извиваться, ничего не видя вокруг, отчаянное напряжение всё усиливалось и усиливалось, туго стягиваясь где-то внизу. Она невольно застонала, когда волна невообразимого наслаждения накрыла её, а он вёл её всё дальше. Она ухитрилась потрясённо выговорить пересохшими губами:

— Кристофер... я не могу...

— Не сопротивляйся, — прошептал он, дыхание овевало её разгорячённую кожу, — позволь мне.

Он поглаживал её в чувственном, порочном ритме, увлекая всё выше. Сначала её мышцы сопротивлялись пугающему потоку ощущений, а потом тело само начало двигаться, кровь быстрее побежала по венам, обдавая плоть нарастающим жаром. Нащупав его голову, Беатрис запустила пальцы в волосы и потянула его рот к своему. Он тут же подчинился, ловя её стоны и вздохи, ловкие руки искусно успокаивали сотрясающие её судороги.

Восторг постепенно схлынул, волны его становились всё тише, оставляя её слабой и дрожащей. Беатрис пошевелились и, открыв глаза, обнаружила, что лежит на полу, полураздетая, в объятиях любимого мужчины. Чýдное, восхитительное, хрупкое мгновение. Она повернула голову, лежавшую на сгибе его руки, и увидела Альберта, заснувшего в кресле, совершенно равнодушного к их занятиям.

Кристофер ласкал её медленными движениями, пальцы гладили ложбинку меж грудей.

Отклонив голову назад, Беатрис взглянула на него. Выступивший пот придал

его коже блеск полированного металла, строгие мужественные черты были будто отлиты из бронзы. Он смотрел на неё с таким поглощённым видом, словно её тело завораживало его, словно она была сделана из чего-то драгоценного, никогда прежде не виданного им. Беатрис почувствовала мягкую волну его горячего дыхания, когда он наклонился, чтобы поцеловать внутреннюю часть её запястья. Кончик его языка задержался там, где бился пульс. Чувство близости с Кристофером было таким новым, и в то же время таким же необходимым, как биение её собственного сердца.

Она не хотела покидать его рук. Ей хотелось быть с ним всегда.

— Когда мы поженимся? — спросила она томным голосом.

Кристофер провёл губами по её щеке. Прижал её к себе чуть крепче.

И промолчал.

Беатрис удивлённо моргнула. Его колебания были ровно ушат холодной воды на голову.

— Разве мы не собираемся пожениться?

— Сложно сказать, — Кристофер поглядел в её раскрасневшееся лицо.

— Вовсе нет. Это очень просто сказать: да или нет.

— Я не могу жениться на тебе, — тихо проговорил он, — пока не буду уверен, что этот брак будет хорош для тебя.

— А почему ты в этом не уверен?

— Сама знаешь.

— Нет, не знаю!

— Приступы ярости, кошмары, странные видения, злоупотребление спиртным... — его рот скривился, — ну как, похоже я на человека, пригодного в мужья?

— Ты собирался жениться на Пруденс, — вознегодовала Беатрис.

— Нет, не собирался. Я не стал бы подвергать таким испытаниям ни одну женщину. Тем более ту, которую люблю больше жизни.

Беатрис откатилась и села, натягивая одежду.

— И как долго ты собираешься заставлять нас ждать? Разумеется, ты не без изъяна, но...

— «Не без изъяна» тот, у кого лысина или оспины. Мои проблемы посерьёзнее будут.

— В нашей семье все с недостатками, и их супруги тоже все с недостатками, — запальчиво возразила Беатрис. — Но, полюбив, каждый из нас не побоялся рискнуть.

— Я слишком сильно тебя люблю, чтобы рисковать твоей безопасностью.

— Тогда люби меня ещё сильнее, — взмолилась она. — Так сильно, чтобы жениться на мне, невзирая ни на какие препятствия.

— Ты не думаешь, что мне было бы легче взять, что я хочу, и наплевать на последствия? — рассердился Кристофер. — Я хочу быть с тобой каждую минуту днём, я хочу обнимать тебя каждую ночь. Я так хочу близости с тобой, что едва могу дышать. Но я не позволю, чтобы тебе был причинён вред — особенно моими руками.

— Ты не причинишь мне вреда. Твои инстинкты не дадут тебе.

— У меня инстинкты сумасшедшего.

— Ты готов разделить мои проблемы, — уныло сказала Беатрис, обхватив себя за согнутые колени, — но ты не готов позволить мне разделить твои. — Опустив голову, она спрятала лицо в ладонях. — Ты мне не доверяешь.

— Ты знаешь, что дело не в этом. Я не доверяю себе.

Она была так взвинчена, что не заплакать было трудно. Это было так несправедливо. До безумия.

— Беатрис, — Кристофер, опустившись на колени рядом, привлёк её к себе. Она замерла. — Позволь мне обнять тебя, — прошептал он ей в ухо.