Любимая для Монстра
Шрифт:
— Эдмунд… — тихо позвала я, надеясь на ответ.
— Розалия, прошу тебя, спи, — его голос прозвучал твёрдо, почти отрывисто.
Я нахмурилась. Обида и растерянность защипали внутри, словно раскалённые угли.
— Ты злишься на меня? — спросила я, аккуратно проведя пальцами по его голове, легонько играя с волосами.
Он напрягся всем телом, словно мои прикосновения были для него пыткой, и резко отпрянул, словно обжёгся.
— Розалия, хватит меня трогать, — его голос сорвался на глухой рык. — Ты можешь просто спать?!
—
Он тяжело вздохнул, почти болезненно.
— А меня это, дьяволы дери, ничерта не успокаивает!
Я отпрянула, ошеломлённая его тоном.
— Эдмунд…
— Ты даже не представляешь, — продолжил он, не давая мне вставить ни слова, — как я хочу тебя до смерти. Как мне хочется иметь тебя, пока ты не потеряешь сознание от удовольствия. Но в твоём состоянии, — он резко развернулся ко мне, и его глаза, полные огня, встретились с моими, — я тебя просто сломаю.
Слова, которые он произнёс, словно громом ударили в мои уши. Я почувствовала, как лицо заливает жар, кровь приливает к щекам. Я была пунцовой от смущения, не в силах даже взглянуть на него.
— Если ты не хочешь, чтобы я ушёл спать наружу, — его голос стал тише, но не менее напряжённым, — то перестань ко мне прикасаться.
Его взгляд смягчился, но страсть в нём по-прежнему горела, как пламя, от которого я не могла отвести глаз.
— Я уже с трудом контролирую себя эти ночи, — он провёл рукой по своим волосам, едва не вырывая их в порыве эмоций. — Не заставляй меня терять остатки контроля.
Я не могла ответить. Внутри бушевала буря: стыд, смущение, обида… и что-то ещё, что я боялась назвать. Я съёжилась, стараясь стать как можно меньше. Укуталась в одеяло, закрывшись с головой, чтобы не видеть его, не слышать.
Эдмунд тяжело выдохнул, отворачиваясь и отходя к противоположному углу палатки. Его напряжённая фигура почти слилась с тьмой.
Сердце бешено колотилось. Моё дыхание стало неровным, а в голове крутились его слова.
Я хочу иметь тебя до смерти…
Ночь окутала нас густым покрывалом. Тишина разрывалась только треском факелов за пределами палатки. Спустя какое-то время, в который раз поправляя одеяло, я, наконец, уснула, чувствуя на себе его взгляд, даже не глядя.
Глава 130
Собрав волосы в крепкую косу и умывшись, я вышла из палатки, чувствуя себя немного лучше, чем вчера. Сиджар, как всегда, был рядом, с готовностью протягивая мне кусок черного хлеба и немного сушеного мяса.
— Миледи, прошу прощения, что вам приходится есть такую еду. У нас ничего лучше нет, — он говорил это с таким видом, будто предлагал мне камни, а не вполне сносный завтрак.
Я энергично покачала головой в знак протеста.
— Сиджар, что ты! — воскликнула я. — Это еда мне подходит. Не волнуйся об этом.
Он мягко улыбнулся, а я
Покончив с трапезой, я направилась к Дирату. Гладя его мягкую шерсть, я думала о том, какой путь ещё предстоит. Остальные уже начали собираться: воины чистили оружие, проверяли снаряжение и седлали лошадей. Я решила помочь, но моя помощь была встречена, как огонь, — каждый раз, когда я бралась за дело, меня умоляли отдохнуть.
— Миледи, пожалуйста, — говорил один из воинов, буквально вырывая у меня из рук вещи, которые я пыталась собрать. — Вам не стоит утруждаться.
Удивлённая их настойчивостью, я сдалась и села на камень, сложив руки на коленях.
Да что с ними? — мелькнула мысль.
Эдмунд стоял чуть поодаль, обсуждая что-то с Асланом, Шатаном и Вильямом. Их лица выглядели напряжёнными, и я догадалась, что разговор касается чего-то важного.
Вскоре мы вновь выдвинулись в путь. День был долгим. Лошади, казалось, двигались быстрее, чем вчера, а я изо всех сил старалась не отставать. Руки ныли, ноги дрожали, но я сжимала зубы, не позволяя себе жаловаться. Этот путь я выбрала сама и должна иметь мужества, достойно его пройти.
Когда мы подъехали к деревне, солнце уже клонилось к закату. Она лежала на равнине у подножия гор, изолированная от остального мира. Небольшие дома из грубо отёсанного камня и дерева тянулись вдоль единственной улицы. Крыши покрывали бурые черепицы, местами проросшие мхом.
Жители смотрели на нас с удивлением и, возможно, тревогой. Мужчины остановились, откладывая в сторону свои инструменты, женщины выглядывали из-за ставен. Некоторые, одетые в поношенные платья, вышли на улицу, откровенно оголяя ноги или плечи.
Я тут же отвернулась, чувствуя, как пылают мои щеки.
Неужели они… Я сглотнула, догадавшись, что это, должно быть, женщины лёгкого поведения. Их взгляд на воинов говорил об одном — они искали способ заработать, выжить на этих отдалённых землях.
Мой взгляд невольно скользнул к Эдмунду. Внутри кольнуло что-то острое и неприятное — ревность. Я сжала поводья. Будет ли он смотреть?
Но Эдмунд, не замечая ничего вокруг, сидел прямо, держа лошадь уверенной рукой. Его цепкий взгляд был устремлён вперёд, словно он высекал из воздуха путь для нас.
Мы остановились у края деревни, чтобы подготовиться к ночлегу. Аслан подошёл к Эдмунду с докладом.
— Милорд, мы взяли все пустующие комнаты для воинов, но их всё равно недостаточно.
— Те, кто поместится, разместятся в комнатах. Остальные по палаткам, — сухо ответил Эдмунд, спрыгивая с лошади. — Отведи лошадей.
Когда лошади были размещены, а воины начали готовиться к ночлегу, Эдмунд подошёл ко мне.
— Идём, — сказал он, жестом показывая на ближайший постоялый двор.