Любимая для Монстра
Шрифт:
— Помните, пока мы не найдём все доказательства, мы не можем действовать. Мне нужны не просто догадки, а неоспоримая правда. Без этого Севрин, Валарис, Монтелли и даже Вальмон выйдут сухими из воды. — От упоминания семьи жены во рту выступила неприятная горечь.
— Будет сделано, — коротко ответил Вильям, склонив голову.
— Хорошо, — Эдмунд снова сел, потирая виски. — И ещё. Что с теми, кто был вовлечён в торговлю рабами?
Аслан кивнул.
— Мы уничтожили их лагеря, но остатки группы всё ещё на свободе.
—
— Понял, — ответил Аслан, делая новую запись в своём списке.
В комнате снова наступила тишина, наполненная только треском огня. Эдмунд ещё раз окинул всех взглядом, полный уверенности и решимости.
— Всё свободны. Шатан, остаёшься.
Остальные быстро покинули кабинет, оставив Эдмунда и его верного капитана. Тот встал ближе к камину, ожидая распоряжений.
— Найди для меня больше информации о сыне дома Севрин, — бросил Эдмунд. — Хочу знать всё: с кем он спит, с кем ест, куда ходит.
— Считайте, уже в работе, — кивнул Шатан, ухмыляясь. — И обещаю, больше не ругаться в стенах замка.
Эдмунд лишь вздохнул, покачав головой, но уголки его губ слегка приподнялись.
Глава 49
Я сидела у окна в своей комнате, углубившись в изучение сметы расходов для кухни. Тяжёлый пергамент был исписан мелкими цифрами и заметками, которые я старательно сверяла с подсчётами, написанными Филиппом. Он терпеливо стоял рядом, указывая на детали и помогая мне разобраться в хитросплетениях расчетов.
Светлое зимнее солнце впервые за долгое время осветило мир за окном, бросая мягкий тёплый свет на просторы замка. Его лучи проникали в покои, ложась на бумаги и освещая полированное дерево стола. Пальцы моей правой руки слегка замерзли от прикосновения к прохладному перу, но я была так погружена в работу, что почти не замечала этого.
— Здесь, миледи, мы можем немного сократить затраты на закупку рыбы, если закажем её раньше, — проговорил Филипп, указывая на одну из строк.
Я кивнула, делая пометку, но краем глаза уловила, как дверь в покои открылась. Я подумала, что это снова слуга, но стоило мне взглянуть, как сердце дрогнуло. Эдмунд стоял в дверях, молчаливый, с тем самым задумчивым взглядом, который всегда заставлял меня смущаться.
Он не двигался, словно что-то его поразило. Его глаза задержались на мне, и я заметила, как их ледяная голубизна слегка смягчилась. Потом я услышала его голос, тихий, почти шепот:
— Твои волосы… они как солнечный луч.
Словно гром среди ясного неба, его слова ударили в самое сердце. Осознание того, что он сказал это вслух, заставило меня вспыхнуть. Щеки мгновенно залились жаром.
— Простите? — пробормотала я, чувствуя, как перо дрожит в моей руке.
Филипп осторожно кашлянул, отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку.
— Оставь
Филипп поклонился и, не произнеся ни слова, вышел, оставив нас одних.
— Ты покраснела, — сказал Эдмунд, приближаясь. Его тон был спокойным, но я видела искорки озорства в его глазах. — Ты заболела?
— Н-нет, я в порядке, — поспешно ответила я, чувствуя, как краснею ещё сильнее.
Он приподнял бровь и наклонился чуть ближе, его губы изогнулись в едва заметной усмешке.
— Если тебе так жарко, могу помочь и раздеть, — заметил он с хрипловатым смешком.
— Эдмунд! — Я посмотрела на него с укором, но голос мой дрогнул.
— Да-да, — пробормотал он, глядя на меня с такой мягкостью, что я растерялась. — Ну и что мне с тобой делать?
Его рука осторожно легла на мою талию, и он притянул меня ближе, обняв так, что я почти утонула в его объятиях. Его тепло было таким приятным, что я невольно расслабилась.
— Почему ты занимаешься этими бумагами? — спросил он, тихо и мягко, словно не желая нарушить этот момент. — У нас достаточно людей, чтобы справляться с этим. Тебе не нужно себя напрягать.
Я немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Это мой долг как твоей жены, — сказала я твёрдо.
Он молчал мгновение, изучая моё лицо, а затем улыбнулся — редкая, искренняя улыбка, которую я видела лишь в самые тихие и важные моменты.
— Моя жена, — произнёс он тихо, словно пробуя слова на вкус. — Ты знаешь, что теперь я безнадёжно влюблён в тебя? Теперь ты никогда не сможешь уйти от меня.
Моё сердце замерло, а затем забилось быстрее. Я не знала, как ответить, но он, кажется, не ждал ответа.
— И ещё, — продолжил он, его взгляд стал серьёзнее. — Мне не нравится, что ты ходишь без охраны. Я хочу вернуть Сиджара на твою защиту. Так мне будет спокойнее.
Я нахмурилась.
— Но я же в твоём замке. Здесь безопасно. И ты дома, Эдмунд, — мягко возразила я.
— Я не всегда рядом, Розалия. — В его голосе прозвучали суровость и забота. — А теперь, тем более когда ты так дорога мне, я должен удостовериться, что с тобой ничего не случится.
Я вздохнула, опустив голову, понимая, что спорить с ним бессмысленно. Его решимость была непоколебимой, особенно когда дело касалось моей безопасности.
— Сиджар снова будет ходить за мной как тень, — пробормотала я, вспоминая все предыдущие случаи, когда этот угрюмый, но верный охранник следовал за мной, не отходя ни на шаг.
Эдмунд мягко коснулся моего подбородка, заставляя меня посмотреть на него.
— Если это нужно, чтобы защитить тебя, то пусть будет так, — произнёс он, и в его словах не было места компромиссам.
Я кивнула, понимая, что его забота была искренней. Пусть это иногда и казалось обременительным, но в глубине души я чувствовала себя спокойно, зная, что он готов на всё ради меня.