Любимая невеста
Шрифт:
Виктор хватает меня за талию, приподнимая так, что мои ноги обвиваются вокруг его талии, и несет меня к кровати, пока я яростно целую его, позволяя желанию и похоти захлестнуть меня, необходимости помнить, что я жива. Алексей пытался лишить меня всего, что делало меня собой, стереть самые глубокие части меня, разлучить нас с Виктором и превратить меня в оболочку того, кем я когда-то была. Он потерпел неудачу.
Виктор опрокидывает меня обратно на кровать, растягивается на мне, опускаясь вслед за мной, его грудь вздымается, когда он убирает волосы с моего
— Ты хочешь этого? — Спрашивает он, его голос глубокий и грубый от желания. — После того, что он с тобой сделал…
Я протягиваю руку, прижимая палец к его губам.
— Мне это нужно, — твердо говорю я ему. — Я хочу тебя, Виктор. — Я обвиваю руками его шею, притягивая его к себе. — Я хочу, чтобы ты все это стер, — шепчу я ему в губы. — Заставь меня забыть. Заставь меня забыть все.
И он это делает.
Виктор медленно раздевает меня, руки ласкают мое тело, как будто он разворачивает подарок, скользя по моей груди, талии и бедрам, пока он не обхватывает мои бедра, раздвигая мои ноги, когда он движется вниз по моему телу, его глаза горят и темнеют от вожделения, и он прижимается ртом ко мне, его язык скользит по моей горячей и жаждущей плоти.
Я вскрикиваю, когда он лижет меня, удовольствие разливается по моей коже, электрические искры танцуют по мне, когда он умело водит языком по моему клитору, облизывая и посасывая во всех местах, которые, как он знает, мне нравятся больше всего, жестко и быстро приближая меня к кульминации, зная, что это то, что мне нужно. Я позволяю себе кончить, зарывшись руками в его волосы, пока он всасывает мой клитор в рот, засовывая два пальца в мою влажную и ноющую киску, и толкает меня через край, напоминая мне, что такое удовольствие, на что похоже желание, на что это похоже, настолько сильно, что я бы сделала все, чтобы он был надо мной, вокруг меня, внутри меня.
— Виктор! — Я выкрикиваю его имя, когда кончаю, бедра сжимаются вокруг его лица, и он продолжает сосать, пока я терзаюсь об него, жестко кончая на его язык, моя спина выгибается, и я извиваюсь на кровати, наслаждаясь волной удовольствия так долго, как только могу.
В тот момент, когда я начинаю обмякать, он отстраняется, его глаза темные и дикие, он рывком расстегивает ширинку штанов, его толстый член высвобождается, когда он протягивает руку, чтобы вытащить его.
— Ты нужна мне сейчас, Катерина, — рычит он. — Любовь моя, ты нужна мне.
Я киваю, затаив дыхание, тяжело сглатываю, когда тянусь к нему, и он наклоняется надо мной, прижимая свою набухшую головку члена к моему входу и толкаясь в меня одним жестким, горячим движением, которое вызывает у меня еще один спазм удовольствия, мое тело плотно сжимается вокруг него, когда я выгибаюсь вверх, прижимаясь к нему каждым дюймом плоти, которым могу, цепляюсь за него, громко постанывая от экстаза.
Это так чертовски приятно, и в этот момент, думая обо всем, что произошло между тем, как Виктор привел меня в свой первый безопасный дом, и этим моментом, у меня возникает одна мысль, которая отчетливо звучит в моей голове, когда он начинает вонзаться
Мы были созданы друг для друга, он и я.
Нужна сильная женщина, чтобы встать на сторону Медведя. Женщина, которая может быть бесстрашной, которая может быть сильной, которая может смотреть на кровь, смерть и боль и не дрогнуть. Женщина, которая может править, как и он.
Я могла бы быть этой женщиной, если бы он позволил мне.
Виктор стонет надо мной, его рука обхватывает мое лицо, когда он крепко целует меня, тяжело дыша напротив моего рта.
— Катерина, — шепчет он, напрягаясь, его спина выгибается, когда он глубоко входит в меня и удерживает себя там. — Я не могу… блядь, мне нужно…
Его голос прерывается, когда я чувствую, как он вздрагивает, его член становится твердым, как железо, внутри меня, и я чувствую, как он начинает кончать, мое тело сжимается вокруг него в ответ. Он снова целует меня, горячо и яростно, входя в меня, содрогаясь от пульсации чистого удовольствия, его сперма заполняет меня горячим потоком, который посылает мне еще одну волну удовольствия, ощущение почти слишком сильное.
— Любовь моя, — шепчет он, прислоняясь ко мне, все еще содрогаясь от последних спазмов кульминации. — Катерина. Любимая.
Эти слова поражают меня, посылая поток эмоций через меня почти головокружительным порывом, и когда Виктор перекатывается на бок, я отстраняюсь, мое сердце бешено колотится.
— Катерина, нет. — Его руки сжимаются вокруг меня, притягивая ближе. — Не делай этого, пожалуйста.
Я тяжело сглатываю, сдерживая слезы, которые подступают горячо и быстро, угрожая захлестнуть меня.
— Виктор, я…
— Нет. Позволь мне сказать. — Его руки крепко обнимают меня, и я хочу прислониться к ним, прижаться к его груди и позволить себе насладиться запахом его кожи и моей на простынях, теплом наших переплетенных тел.
Я не могу. Я поклялась, что не буду.
Виктор отпускает меня, принимает сидячее положение и натягивает простыню на ноги, позволяя ей обвиться вокруг бедер.
— Я хотел сказать тебе, Катерина, каждую секунду с тех пор, как мы покинули горы, какой смелой я тебя считаю. Какой сильной для того, чтобы защищать других так, как ты это делала, сражаться за них. Как я благодарен, что ты защитила Анику и Елену, чего бы тебе это ни стоило. — Его глаза встречаются с моими, удерживая мой взгляд, и я чувствую, что краснею под тяжестью этого.
Я хочу потянуться к нему, позволить ему обнять меня. Но если я это сделаю, не думаю, что когда-нибудь смогу снова отстраниться.
— Катерина. — Он тянется к моей руке, и я позволяю ему. У меня нет сил остановить его. Я едва могу контролировать эмоции, переполняющие меня сейчас. — Кэт, я люблю тебя.
Я вздрагиваю, чувствуя, как эти слова ударяют меня прямо в грудь, как нож в сердце. Боль расцветает во мне, боль, которую, как я думала, я больше не почувствую, после той нашей последней ссоры.