Любимая слабость генерала
Шрифт:
— Это все потому, что вы пошли через уровень ведьм, а надо было зайти через уровень гномов, — со знанием дела возразила я, — через него бы вы могли пробраться без всяких древних проклятий!
— Ты совсем сумасшедшая? — разозлился генерал. — Убирайся отсюда и выкинь из головы свои дурацкие идеи! С какой стороны в деревню ни заходи, а проходить все уровни придется в любом случае. Хоть по пути туда, хоть по пути обратно.
— А я знаю! И я не сумасшедшая! Просто в деревне воинов света хранится книга Жизни, и если пройти легким путем и взять книгу, то обратно можно спокойно возвращаться через любые уровни. С такой-то
И смущение куда-то делось. Плевать, что Андрей — образчик мужественности, и прямо сейчас мои ноздри щекочет его невероятно притягательный запах, а глаз так и косится на широченные плечи и толстую вену, бьющуюся на могучей шее.
— Книги Жизни не существует! — вышел из себя генерал. Он приподнял меня за подмышки, развернул от себя, поставил и слегка подтолкнул, чтобы топала обратно по дорожке. Ещё и добавил: — Кыш отсюда во имя светлой памяти своего мудрого отца. Вот же не повезло бедолаге с дочуркой…
Мой папуля, граф Аушев, к несчастью, недавно покинувший наш бренный Азой, о юном Андрее Оболенском, его доблести и уме, мнения был высокого. Только поэтому я и пришла. Повернулась к нему обратно:
— А вот и существует! Я точно знаю. Мой хранитель сам ее видел, когда при жизни спускался в деревню воинов света, — не теряла надежду я, но вынуждена была тише добавить: — Ему, правда, по некоторым независящим от него причинам не удалось уйти оттуда живым, но книга там точно есть, а у нас есть шанс ее забрать, потому что мы не допустим его ошибок.
— Это вот этот общипанный попугай теперь вместилище для афериста графа Никиты Аушева? — насмешливо спросил генерал и подозрительно метко запустил воздушной волной в моего духа-хранителя!
Птиц перекувыркнулся в полете и выругался очень нехорошими словами, какие я уже слышала… на практике в травматологическом отделении портовой лечебницы. Удивило меня другое.
— Вы что, видите моего духа-хранителя?! — ахнула я.
— И вижу, и слышу. А теперь убирайтесь прочь и ты, и он.
Я уже хотела было временно смириться с поражением, но последние слова Андрей произнес странным тоном, будто выплюнул их из последних сил через внезапный приступ невыносимой боли.
Я шагнула к нему и увидела, что лоб герцога покрылся бисеринками пота, а сам он резко побледнел и едва сдерживал дрожь от озноба. Перестроила зрение на сканирование ауры и тут же обнаружила причину его состояния: герцог Правобережный, племянник императора и доблестный генерал, подхватил очень страшный недуг — проклятье первозданной ярости. Оно меняло магический резерв жертвы, пронзая его чёрными иглами.
Недолго думая — а в этом случае лучше не мешкать, иначе несчастный может превратиться в огнедышащее чудовище, — я приложила ладонь к солнечному сплетению Оболенского, где заворачивался смерчем поврежденный резерв. Я тянула проклятье на себя, пытаясь остановить набиравшую скорость воронку одной рукой, а второй доставала из кармана свое пока еще не запатентованное, но превосходно действующее лекарство, которое теперь всегда носила с собой — на всякий случай. Сковырнула ногтем пробку и потрясла флакон перед носом уже покрывавшегося крупными золотистыми чешуйками герцога.
— Генерал Оболенский! Поклянитесь, что проводите меня в деревню воинов света, и я немедленно прекращу ваш приступ! И буду снабжать лекарством до тех пор, пока не вылечу вас полностью! — потребовала
Разумеется, я в любом случае его спасу, но не воспользоваться случаем было бы обидно. А вдруг повезет?
Однако мне до коварства герцога очень далеко. Он ловко, неожиданно для больного, выхватил у меня из руки флакон и молниеносно вылил лекарство себе в рот. Я возмущенно зашипела и отдёрнула руку от его моментально среагировавшего резерва — смерч утих, едва первая капля моего экспериментального зелья попала генералу в рот, и магическая энергия сильно ударила мне в ладонь.
— Ну что ты за растяпа, Леся?! — добавил горечи к моему расстройству дух-хранитель. — Надо было дождаться, пока он начнет оборот и упадёт! А потом сковала бы его сердце спазмом и вела бы переговоры с позиции силы! Я побоялся под руку учить, а ты без меня вообще ничего не можешь!
— Заткнись, — процедил Андрей совершенно спокойным голосом и послал в птицу новый меткий воздушный удар, даже не оглядываясь. — А ты, — обратился ко мне, — идем в дом. Поговорим.
И отвернулся от растерянной меня, устремившись по-военному четким шагом вглубь леса. Я поспешила следом.
Где-то в душе заворочалась надежда. Все же Андрей — высший аристократ из правящего рода, берущего начало от благородных драконов. Кстати, в его случае из-за проклятья это скорее минус, потому что превратиться в свирепого ящера и сгореть в собственном огне — такая себе перспектива. Но в остальном их род славился справедливостью. Может, Оболенский оценит мою помощь и наградит?
Шли молча минут десять, и всю дорогу мой дух-хранитель пытался мне на лету при помощи пантомимы донести своё возмущение из-за поведения генерала. Прапрапрадед Никита был до кончиков перьев возмущен, что его обозвали аферистом. Но, если быть откровенной, я и сама его не сразу поняла и приняла. В первое время, когда узнала, кто из предков мне достался в духи-хранители, страшно возмущалась и даже пыталась его поменять. Ну сомнительная у графа Никиты Аушева была репутация: искатель сокровищ, любитель разгульной жизни, ненадежный компаньон… Кто такому обрадуется? Однако со временем мы сблизились и вот уже целый год прекрасно ладили.
Я тоже всю дорогу показывала предку лицом, что не стоит принимать слова Андрея близко к сердцу, поэтому даже пропустила момент, когда мы миновали болото и вышли на лесную полянку.
А та-а-ам!.. Да уж, герцог есть герцог. Не так я себе представляла жилище отшельника. Думала, он живет в убогой лачуге, но нет. В центре поляны стоял добротный двухэтажный дом, рядом с ним еще пара строений, но главное — вокруг суетились работники. Кажется, разбивали огород.
Хранитель, уставший махать крыльями, уселся мне на плечо и прошептал на ухо:
— Сам он аферист. Притворяется страдальцем, а сам, вон, на широкую ногу живет.
Я только едва заметно кивнула, потому что мы поднялись на крыльцо. А в доме нас встретил настоящий дворецкий — сухой высокий старик с каменным выражением лица, в черном фраке и белой рубашке с жабо. Чопорный, как в домах столичных снобов. Я даже на миг почувствовала себя неловко в своем походном костюме.
— У нас желанная гостья, господин? — спросил дворецкий, выделив слово «желанная». — Подать напитки и закуски в гостиную?