Любимица гроз
Шрифт:
И замерший в дверном проёме Павел глядел на свернувшубся и уткнувшуюся в одеяло на кровати подругу с искренней тревогой. Он пересёкся взглядом с Игорем и молча достав телефон, отступил от спальни, чтобы тихо выйти из дома, туда, где его телефонный разговор не потревожит Весту.
И на следующее утро Чернова совершенно точно не хотела садиться в машину, но вот она сидит на заднем сидении, прямо за передним пассажирским, на котором сидит Павел и иногда говорит, куда поворачивать сидящему за рулём Игорю.
Гнетущая атмосфера
— Всё еще не понимаю, что я там забыла, — заметила Чернова, глядя в окно и будто вовсе ни к кому не обращаясь.
— Поймёшь в процессе, — пообещал Павел.
— Бредятина какая — то, — пробурчала в полголоса Веста, вздохнув и привалившись лбом к холодному стеклу.
— Тебе там понравится, — заверил её друг, тут же напоровшись на грубость:
— В психушке? Мне уже не нравится.
— Это не психушка, — возразил мужчина, — Частный оздоровительный санаторий с самым лучшим психологом в области.
— Да, ведь все чудо — специалисты бросают город и уезжают в какую — то глушь спасать зажравшихся мажоров от депрессий.
— Можешь с ним и это обсудить, очень открытый человек…
Но Чернова уже не ответила, сложив руки на груди и всем видом выражая недовольство.
Если Павел рассчитывал на то, что Веста увидит санаторий и изменит своё мнение, то не тут — то было. С последнего визита Павла там несколько изменилась обстановка… Он совершенно точно не помнил, что бы кирпичный забор и кованные ворота были такими высокими и совершенно точно раньше они не заканчивались смотрящими в небо острыми стрелами. Убедить подругу в том, что охрана на территории исключительно для защиты от лесных обитателей можно было даже не пытаться, после ограды она в это точно не поверит.
— Почему у меня такое ощущение, что вы пытаетесь от меня избавиться? — спросила девушка, подозрительно глядя на мирно прогуливающихся между деревьями во дворе редкими гостями санатория.
— Даже у меня появилось ощущение, что мы пытаемся от тебя избавиться, — добавил Игорь, оглядев кованные и в какой — то мере даже изящные, но неприступные решетки на окнах широкого трёхэтажного здания.
Глава 13
Твёрдая суховатая мякоть нектарина пахла одуряюще вкусно и Игорь, захвативший на «выписку» парочку спелых плодов, тоже пах изумительно. Чернова не разбиралась в парфюме, но ей казалось, что в аромате присутствуют нотки горького шоколада и тёплой, нагретой солнцем древесины.
Девушка прищурила один глаз, пожалуй, к отсутствию в этом заведении штор она так и не смогла привыкнуть, и лишь развернулась сильнее на бок, ёрзая головой на коленях мужчины, почти что уткнувшись тому в бедро.
— Ты в этих здоровых толстовках как подросток, — заметил Игорь, поправив под её головой скомкавшийся
— А ты с этой бородой похож на кавказца, но я все равно тебя хочу, — отозвалась Чернова, вытирая руки и заворачивая влажную косточку в растянутую влажную салфетку.
— Вернёмся в город, и я это исправлю, — пообещал Игорь с тихим теплым смехом.
— Лучше завтра, — возразила та, — С нерусскими у меня ещё не было.
— Воздержание дурно на тебя влияет, — заявил Заболоцкий и было хотел наклониться к её лицу, но в дверь громко забарабанили и не дожидаясь ответа, опустили ручку вниз и потянули дверь на себя.
— Надеюсь, вы одеты! — бросил Павел и на свой страх и риск шагнул в комнату, палатой это помещение язык не поворачивался назвать, — А чего это вы одеты? — расстроился мужчина, — Не поймите меня неправильно, мне же до самого города в одной машине с вами терпеть ваши эти влюблённые флюиды!
— Какого ты обо мне мнения? — возмутилась Чернова, — Только дома на белых простынях и в миссионерской позе.
Заболоцкий лишь хмыкнул, он как взрослый и серьёзный человек не стал напоминать, что их первый интим был в лесу на полусгнившем сыром бревне.
Павел тоже не стал развивать дискуссию, вместо этого поинтересовавшись:
— Готова вернуться в цивилизацию?
— Давно готова! — заверила та и подорвалась на ноги.
Две недели в этом чудном месте прошли не так, как планировались, но и впустую тоже не протянулись. Веста излучала бодрость, казалась отдохнувшей и посвежевшей и Павлу хотелось верить, что это не маска.
— Веста, — на первом этаже им встретился улыбчивый мужчина предпенсионного возраста, — Павел, Игорь… Рад вас всех видеть.
— Леонид Витальевич, — обрадовался Павел, пожав руку мужчины, — А Надежда Валентиновна сказала, что у вас сегодня выходной.
— Заскочил на пару минут, тревожный пациент, — пояснил мужчина, — Раз уж так удачно сложилось, уделите мне пару минут?
Расписывающаяся в чисто формальных бумажках Веста, его практически не расслышала, но с радостью покинула душный холл, как только Игорь отдал ей ключи от машины, разрешив сесть за руль до города.
Леонид Витальевич не стал ходить вокруг да около и почти сразу перешёл к делу, когда тяжелая дверь захлопнулась, выпустив на волю Чернову:
— Две недели — это очень мало, очень, — начал он, глядя то на Павла, то на Игоря, в надежде, что они поймут всю серьёзность его слов, — К концу первой недели я добился только того, что она перестала молчать в отведённое со мной время. А сейчас, спустя еще неделю… Я знаю какие вы замечательные люди и как она вас любит, и что вы её любите, но она предпочитает говорить о хорошем, нежели о том, что причиняет ей боль, не даёт спать. Четырнадцать часов работы прошли практически впустую. Она отличный лжец и это, в каком — то смысле моя вина, у меня не получилось пробраться через её стену недоверия.