Любимица гроз
Шрифт:
— Хорошо, — наконец протянул следователь, проверяя все, что написал и протянул планшет Черновой вместе с ручкой.
В нижней части листа уже стояла дата и галочка, рядом с которой Веста оставила роспись, и она показалась ей кривой.
— Ваш телефон..? — начал было Карпов, посмотрев на Чернову.
— Вот он, — отозвался, как ни странно, Игорь, достав из кармана знакомый Весте телефон в черном чехле и положил поверх одеяла Черновой на живот.
— Я буду держать в курсе событий, — пообещал Карпов, складывая документы в папку и поднялся со стула, — Выздоравливате.
— Я сейчас вернусь, —
Павел подтащил стул ближе к кровати и, сев, поймал подругу за холодную руку:
— Прости меня.
— За что? — удивилась Веста, нахмурившись.
— За то, что не уследил, наверное, — глухо отозвался мужчина, с сожалением в любящем взгляде изучая тёмные, местами уже жёлтые полосы на руке.
— Не говори глупости, — отмахнулась Чернова.
— Я первым делом на коллекторов твоего мужа подумал, — признался Павел, — Охрана до твоего исчезновения сообщила, что Страдаровы уехали. Видимо, только один. Я даже не подумал на них, пока записи не открыли с камеры.
— Сомневаюсь, что они вообще способны на что-то серьёзное, помимо пустых угроз, — вздохнула Веста.
— Я на той недели дядь Серёже звонил, — признался друг, — Он номера пробил, с которых тебе звонили. Некий Соловецкий Антон Генадьевич.
— Не знаю такого, — отозвалась Чернова.
— Я так и думал, — кивнул мужчина.
— Ты ведь не рассказал Игорю? — тихо уточнила Веста.
— Собирался, — кивнул Павел, — Не успел.
— Хорошо, что не успел, — выдохнула девушка и под взглядом друга пояснила: — Он сделал, итак, слишком много из того, что обычно не делают для любовниц.
— Может это повод задуматься? — первая искренняя улыбка за долгое время озарила лицо Павла, — Он ведь и правда переживал, я видел.
Чернова лишь головой махнула, прежде чем дверь вновь открылась, являя им предмет их недавних обсуждений.
И началось нескончаемое паломничество в её палату. Весту буквально не оставляли в одиночестве и в ней копилось. Страх, прерванная Страдаровым истерика, слёзы в конце концов. Она старательно держала все переживания в себе.
Легче всего было с Костиком. Секретарь не знал самых тяжелых деталей и с ним было легче говорить, что-то обсуждать или смотреть на экране телефона рандомную серию Сверхъестественного.
Многие с работы заходили, приносили цветы и фрукты. Весте приходилось давить из себя улыбку. Наверное, по этой причине Заболоцкий уговорил лечащего врача отпустить её домой на пару дней раньше, поддавшись её молчаливым мольбам.
Первый вечер дома вышел немного неловким. После стерильно чистых коридоров больницы с их слабеющим, но никогда не пропадающим запахом хлорки, было приятно вдохнуть запах собственной квартиры. Лавандовый освежитель воздуха, ароматические свечи на комоде в спальне. Но самым долгожданным был душ. Точнее ванна. Теплая вода смыла запах больницы, липкую мазь от синяков, пот, какое-то ленивое оцепенение.
Павел готовил полуфабрикатный ужин, пока Чернова, откинувшись вымытой головой на бортик ванной, пыталась вымыть из-под ногтей непонятно как забившуюся туда и уже засохшую кровь. У неё не было сил думать, насколько это все ужасно, она ставила перед собой простые задачи
Бесшумно приоткрылась дверь и повеяло сквозняком, который тут же пропал, стояло визитёру плотно прикрыть за собой дверь. Игорь опустил стопку вещей на стиральную машинку, и Веста узнала в ней удобные домашние штаны, тонкую кофту с длинным рукавом и целых два махровых полотенца. Она думала, что мужчина выйдет, но тот, напротив, шагнул ближе к ванне и опустился на согнутых ногах перед высоким бортиком.
— Вода не остыла? — спросил он и опустил руку в воду.
— Нет, — отозвалась Веста и хоть по взгляду Игоря поняла, что тот не поверил ей, настаивать тем не менее не стал.
Заболоцкий проследил взглядом за полосой, обхватывающей узкое бедро и, не удержавшись, накрыл её под водой ладонью. Веста задержала дыхание. В больнице Игорь часто помогал наносить мази, но Веста не реагировала на прикосновения так, как сейчас, размякшая в тёплой воде и уюте родной квартиры. Ей хотелось прикосновений, но открыть рот и сказать об этом не представлялось возможным, не с синяками на пол лица.
Когда Веста сломала руку два года назад, муж бросил по телефону «ну ок» и пропал на две недели на работе, даже ни разу не навестив жену в травматологическом отделении. Для бывшего мужа было в порядке вещей хлопнуть дверью и без предупреждения свалить в рейс, когда на работе был аврал, Веста, погруженная целиком и полностью в отчеты, однажды заметила это только через неделю. Последний случай, пожалуй, отличился больше всех — похороны любимого дедушки не были для него стоящей причиной отменить поездку на море.
И теперь, спустя столько лет холодного брака жизнь подкидывает ему Игоря Заболоцкого. Странного мужчину, которому не плевать на чужого человека. Хоть он и предлагал изначально полноценные отношения, Веста тогда считала это всего лишь предлогом провести несколько ночей вместе. Только вот… Не вязалось нихрена! Игорь слишком старательно окружал её заботой и комфортом, никто не будет столько заботиться о безразличном ему человеке.
Веста даже не заметила за ворохом мыслей, как поддалась к мужчине и коснулась его губ своими. Едва ощутимо, почти невесомо. Не претендуя на что-то большее. Как молчаливая благодарность.
Горячая рука на задней части шеи не стала таким уж сюрпризом — Игорь, придержав её голову над холодным бортиком, накрыл рот Черновой неторопливым поцелуем. Веста поняла, что плавится, когда кончики ушей начали гореть.
Чернова была готова обхватить мокрыми руками воротник рубашки Игоря и затянуть к себе в воду. Прямо в одежде. И ей было бы абсолютно все равно, что тот намокнет. Весте хотелось большего. Больше касаний, больше совместных вдохов, больше жара на коже.
Она едва не вздрогнула, когда на всю ванную комнату разнесся незнакомый и очень громкий рингтон. Заболоцкий еще несколько секунд терзал её губы, прежде чем с неохотой оторваться и вытянуть из заднего кармана разрывающийся телефон. Отклонившийся обратно на бортик Веста, не увидела уже имя звонившего контакта, да она и не рвалась. Только Игорь, казалось, помрачнел немного, поднимаясь на ноги и отвечая на вызов. Он вышел из ванной комнаты, ничего не сказав и тихо прикрыв дверь.