Любимица гроз
Шрифт:
— Вест, — мягко произнес Павел, — У неё ведь имя есть.
— Я знаю, — кивнула девушка, немного погрустнев.
— Ты так её и не приняла? — тихо уточнил друг.
— Скорее она меня, — пожала плечами та, — Все в порядке, правда. Ты имеешь право на личное счастье и нам не обязательно ладить. Я люблю тебя, она любит тебя, и мы с ней не обязаны любить друг друга.
— Но я был бы куда счастливее, если бы вы ладили, — негромко заметил мужчина, оставив попытки очистить одежду.
— Ты манипулятор, друг, — устало усмехнулась Веста, — Пошли поедим что-нибудь?
— Давай без меня, — с сожалением вздохнул
— Хреновая идея, Паш, в темень по этим дорогам, — настаивала на здравомыслии Чернова.
— Я знаю, — неубедительно заявил друг, — Если бы не встреча с инвесторами утром, я бы остался.
Убедить Павла остаться не вышло и остатки вечера Веста провела в переживаниях, и только получив сообщение с коротким "я дома", наконец выдохнула.
Даже к ночи небо осталось чистым, и красавица луна тусклым светом озарила двор. Запирая входную дверь на замок, девушка выглянула в окошко — окна в соседском доме горели уютным жёлтым, но видно никого не было.
Мысли ненавязчиво свернули к соседу, который не почтил её сегодня своим навязчивым присутствием.
Не то чтобы она нуждалась в его обществе, но… быстро привыкаешь к стороннему вниманию. И когда оно пропадает, появляются вопросы. Веста не собиралась снова скатываться в уныние — день прошел хорошо в неспешном медитативном темпе, голова была занята и тяжелые думы её не посещали.
Наспех вымытый пол холодил босые после душа ступни, в воздухе чувствовалась свежесть, и сквознячок с приоткрытой форточки раздувал лёгкий тюль на пол комнатушки. Где-то далеко тоскливо плакал сыч, и она как никогда понимала ночную птицу.
Опустив голову на перьевую подушку, Веста натянула на бедра угол одеяла, да так и замерла, слепо глядя в тёмный потолок, пока налившиеся свинцом веки не опустились, отрезая её от реальности.
Вдоль деревни тянулась глубоководная река, полная рыбы. Поговаривали, что видели даже раковые норы, но сколько бы местные мужики не ставили раколовки, их то течением унесет, то детвора выловит. Так никто подтвердить-то и не смог. Веста с Павлом в детстве рвали камыш и поджигали. Все руки изрежут, а оторвут. Потом дед зажигалку спалил, и прикрылась лавочка. Но чистое светлое воспоминание грело душу.
На следующий день, поддавшись трепету воспоминаний, ближе к закату, когда глаза уже слезились от пыли, разбираемых в доме бумаг и фотографий, Чернова закрыла входную дверь на ключ и вышла за калитку, с сожалением оглядев машину, покрытую засохшими брызгами грязи. Мыть её, наверное, было бесполезно, разве что на въезде в город.
Каменистая дорога вела между покосившимися домиками, в основном заброшенными. На углу за заборчиком копошились утки, но хозяев видно не было — создавалось впечатление, что люди здесь все куда-то запропастились. Но Веста втянула чистый воздух через нос и на секунду прикрыла глаза, мгновенно угадывая количество людей в доме, послышался даже храп хозяина дома, который совершенно точно не было слышно за толстыми стенами дома и направилась дальше, с любопытством сверяя свои детские воспоминания с нынешней картинкой. Колонка на месте, туда все дети сбегались попить водички в жаркие деньки. И колесо, подвешенное веревкой на дерево тоже на месте, только поистрепалось изрядно и будто бы меньше
Дорога-то с рекой не пересекалась никогда, моста отродясь у деревни не было, зато нетронутый шинами пляж, тот не больше детской песочницы. Дальше вдоль реки тянулись валуны и маленьким Весте с Пашей туда лазить запрещалось.
Удобная тропинка через пролесок отыскалась легко, Чернова ее хорошо помнила, и она ничуть не изменилась. От воды веяло прохладой, и несмотря на солнце, Веста похвалила себя за предусмотрительность и прихваченную с собой кофту, небрежно накинутую на плечи. Она думала посидеть на берегу, но обнаружила почти что новые мостки, окруженные камышом. Постройка казалась надежной и, подобравшись к ней вплотную, девушка на пробу наступила на крайнюю доску, дерево не прогнулось. Осмелев, Чернова неспешно побрела по мостку к краю. Метра четыре от берега, может немного больше.
Опустившись задницей на дощечки, Веста прижала колени к животу и сцепив над кедами руки в замок, вдохнула влажный речной воздух. Ветерок наклонил камыш и тот зашелестел, тяжело покачиваясь из стороны в сторону.
— Не самая лучшая погода для рыбалки, — раздался за спиной голос соседа, заставивший Весту вздрогнуть испуганно и обернуться, — Прости, не хотел пугать.
— Ты меня преследуешь? — нахмурилась Чернова, возвращаясь к созерцанию водной глади.
— Каюсь, грешен, — сознался мужчина, поравнявшись с ней, и присел на согнутых ногах, — Я еще в первый день тут все обошел почти.
Вновь воцарившаяся тишина ничуть не трогала Весту, но, кажется, не давала покоя её неожиданному компаньону.
— Скажи, — протянул мужчина, придвинувшись поближе, и подозрительно уточнил: — У тебя слова платные?
Вопрос стал неожиданностью, и девушка нахмурилась, снова повернув голову к нарушителю её спокойствия.
— Нет, ну ты так редко открываешь рот, вот я и подумал… Не смотри на меня так. Я просто ищу способ тебя разговорить.
— Плохо на вас, Игорь, уединение сказывается. История отшельника точно не про вас, — усмехнулась Чернова.
— Я думал, что мы уже перешли на «ты», — негромко заметил мужчина.
— Эмоциональный порыв, — пожала плечами девушка.
— Перестань мне выкать, — едва ли не по слогам велел Игорь.
— Ладно, — легко согласилась та, не желая портить момент бесполезными препирательствами.
Заболоцкий, кажется, даже лицом посветлел, и, наконец, затих, поддавшись чужому чарующему вдохновению, только вот помедитировать девушке сегодня, видимо, было не суждено.
— Сидите, голубки? — хрипло захохотал мужской голос под шелест камыша, и Веста не успела буквально ничего, как в руках оказалось что-то живое и холодное.
В другой ситуации она бы ни за что не испугалась какого-то рака, но эмоциональное состояние и натянутые нервы в последнее время оставляли желать лучшего. Она просто расслабилась и не ожидала такой подляны.
— Игоряш, богом клянусь, дурного ничего не хотел! — оправдывался далекий из прошлого, смутно знакомый голос, как сквозь вату, — Откуда же я мог знать, что она так раков боится!
— Дядь Вань, а вы всё шутите, — отозвалась из полуобморочного состояния Веста, почему-то лежащая головой на коленях Игоря, который взволнованно заглядывал в её лицо, растерянно поглаживая большими пальцами впалые щеки.