Любимые всегда рядом
Шрифт:
Клава гладила пальчиками драгоценности, представляла, как вденет их в уши и пойдет на вечерку в своей деревне, как все заглядятся на неё, а сильнее всего будет глядеть Матвей… Он и без серёжек от неё глаз не сводит, а как увидит такую красоту, просто ахнет!
– Глашенька, а вот это называется медальон, я его сейчас открою, увидишь мою барыню. Смотри, вот она какая, матушка милая моя, красавица моя ненаглядная, храни её Господь. Всегда молюсь за неё. Это тоже себе оставь. Поняла?
Клава кивнула головой и загляделась
– Завтра сходим к мастеру, к женщине одной, я уже всё узнала, она тебе ушки проколет. А пока поносишь мои, вот эти, серьги. Они хоть и простенькие, а удобные. А с этими пока погодим. Пусть жизнь наладится, сейчас не время наряжаться, вон что кругом творится, ходить по улицам страшно. И еще посмотри, Глашенька, что у меня есть.
Тетя снова подошла к нише, положила коробочку обратно, и достала другую, чуть больше. Когда она открыла её, раздались звуки музыки. Тетя удивилась, что столько лет прошло, а коробочка всё ещё наигрывает. Внутри находились желтые кружечки.
– Это старинные золотые монеты, двенадцать их. Но это не моё. Я должна их хранить и отдать обратно барыне, или тому, кто покажет мне такую же монетку. Лизонька боялась все с собой взять, мне дала схоронить. Я это для того тебе все показала и рассказала, что вдруг не доживу, мало ли чего, так ты отдай барыне её добро. А сейчас забудь про это. Но сначала тебя научу, как открыть тайник, это сейф называется.
Глаша удивилась, как просто и талантливо устроен тайник.
– Как же ты, тётя, смогла устроить такой сейф?
– Да разве это я! Это всё барин. Это же их дом раньше был, они здесь жили всегда, до них его родители, а еще раньше его дед и бабка… А комнатки, где мы сейчас живем, были раньше людской. Я всегда жила на верху, с барыней, убирала комнаты, шила ей наряды. Это после я сюда переехала, барин сказал, здесь мне лучше будет, и тайник при мне устроил.
Они легли спать под утро. Клаве показалось, что она только успела закрыть глаза, как тетя уже будила её – спешила на работу. Клаве пора было на учебу. Они договорись встретиться вечером у хлебозавода, где Мария работала вахтером на проходной.
Женщина, к которой они пришли прокалывать уши, Клаве не понравилась. Увидев роскошные косы девушки, она стала уговаривать ее продать их:
– У тебя новые вырастут, ты еще молодая, а я тебе хорошие деньги дам. Вот и мама твоя скажет, что я дело предлагаю. Скажите, мамаша, своей дочке, пусть не раздумывает.
Мария сердито одернула женщину:
– Мы пришли по другому делу. Ей надо уши проткнуть, а не косы отрезать. Если не можете, так и скажите, что мы не туда попали, мы уйдём.
Женщина испугалась потерять хоть свой малый доход, поэтому быстро усадила Клаву на стул, и через пять минут у девушки были проколоты уши.
– Хорошо
Клава помотала головой. Уши сильно щипало, ей хотелось поскорее уйти. Они расплатились за оказанную услугу и поторопились домой.
Уши долго не заживали, но настал день, когда Клава вдела в уши тетины серьги – конечно, не золотые, но тоже ничего.
Глава 15
Как же всё это было давно… Таких счастливых дней становилось все меньше и меньше. Письма из дома стали приходить реже, и всегда грустные. Сначала о смерти дяди Миши. Затем пришло известие о том, что дядю Игната раскулачили, объявили врагом народа, арестовали и забрали. Отец через неделю после ареста ездил везде, где мог хоть что-то узнать о брате, но тем, что узнал, ни с кем не поделился. Он просто сказал:
– Ни Игната, ни Фроси больше нет. И могилок нет.
Иван только сейчас понял, почему Игнат за день до ареста приехал к нему ночью, чтобы никто его не увидел, и вдруг начал рассказывать о том, как спрятал церковные ценности. Он закопал их в могиле отца, прямо на домовину, и малый колокол тоже там. Иван помнил, как долго у него искали золотые и серебряные изделия. Старинные святые иконы никого не интересовали. На Игната никто и подумать не мог! Он весь день и половину ночи был на глазах деревенских, много пил, его под руки еле увели спать, он все порывался еще попеть и поплясать. А на самом деле, он поздно ночью, тайком, проехав на коне два километра, не только надёжно спрятал церковное добро, но и сумел никем не замеченный вернуться обратно. Иван ещё удивлялся, что брат тогда проспал до обеда.
В соседнем селе сбились с ног. Дождались большого начальника из области, открыли церковь, а там совершенно пусто, совсем ничего нет, даже полы подметены. Ни допросы, ни обыски тогда ничего не дали.
Расследование вели месяца три, присылали следователей из Москвы, но всё напрасно. Наконец успокоились. А народ чего только ни говорил. Остановились на том, что сам Бог вмешался. Значит, Игнат был самым преданным рабом Божьим. За безразличной оболочкой скрывался истинно верующий человек! И ещё он попросил брата помочь дочерям – был уверен, что девушек не заберут. О своём единственном сыне сказал так:
– Об Андрее не беспокойся, он далеко, в надёжном месте. Придет время, объявится, жизнь покажет, может бог даст, встретитесь.
Братья долго стояли обнявшись, вспомнилась вся жизнь, прожитая вместе в родительском доме.
– Игнат, может быть, и тебе нужно было скрыться на время? Сам говорил, что товарищ предупредил тебя за неделю. Почему не ушел? Каково мне-то будет без тебя, Миши тоже в живых нет…
Игнат поведал брату, что долго раздумывал, бежать или нет. И понял, что побег это не выход.