Любимые всегда рядом
Шрифт:
Матвей приходит на вечёрки со своей гармошкой. Другой гармонист живет в соседней деревне, это Митя Цепелев. Он тоже часто приходит к ним в деревню с другими ребятами по воскресеньям. Эта деревня, в которой живёт дядя Игнат с семьёй, находится в двух километрах. В ней почти нет девчонок, парней больше. На три близко расположенные деревни – два гармониста. И без них не обходится ни одна деревенская вечеринка. Дядя Игнат тоже умеет играть на гармошке и, наверно, даже лучше, чем эти молодые гармонисты, но уж когда Матвейка начинает играть, Клава не может на него налюбоваться. Никто устоять не в силах! Пляшут все! Парни и девчата
Все эти воспоминания нахлынули на Клаву. Да, жили тяжело, бедно, но какие это были счастливые дни! На вечерки они с Сашей ходили всю зиму. Первый раз, когда их позвали ребята, Клава тщательно умылась, причесалась, надела юбку и красивую голубую кофточку. Свои пушистые пшеничного цвета волосы она заплела в косу. Брат Анатолий наблюдал за её сборами, но она стеснялась спросить его мнения. Он это и сам понял без слов и сказал, что она выглядит хорошо. Клава взяла завёрнутый в полотенце пирог с рыбой – все участники приносили с собой угощение для общего стола. Она было довольна, её пирог вкусно пах и выглядел аппетитно.
Когда они пришли в дом Лиды Бородиной (у которой по жребию собирались в этот раз), уже почти все были в сборе. Лидка стояла рядом с Матвеем, ухватив его за руку. Она что-то весело говорила ему. Парень, увидев Клаву, освободил руку и направился к вошедшим девчатам. Он радостно улыбался, его глаза блестели. Но не успел Матвей ещё подойти к ним ближе, как Лидка противным голосом громко запела, глядя на Клаву и показывая на неё рукой:
– Мамка рыжа, папка рыжий, и я рыжий сам,
Вся семья у нас покрыта рыжим волосам,
Я женился, рыжу взял, рыжий поп меня венчал,
Рыжко до дому домчал!
Все громко засмеялись. Клава вспыхнула, схватила свою шубку и выбежала на улицу.
Дома она не раздеваясь упала на лавку и разрыдалась. Толя, маленькая Зиночка и другие братья окружили её, не зная, что делать. В дом забежал Матвей, он бросился к Клаве и стал уговаривать её пойти к ребятам. Клава рыдала и качала головой. Никогда она больше не пойдёт ни на какие вечеринки, пусть ходят другие, не рыжие, а ей и так хорошо. Матвей сказал, что она красивей всех девчонок, и у неё самые красивые волосы, пусть спросит хоть у кого, каждый подтвердит. Но девушка уже спокойно сказала:
– Зачем мне кого-то спрашивать, я и так слышала, как все смеялись надо мной. Пусть я рыжая, и тятенька мой рыжий, но я никого не заставляю со мной водиться, если не нравится. И чтобы смеялись надо мной – не желаю!
Матвей повернул Клаву лицом к себе и, смеясь, сказал:
– Глашенька, это не над тобой смеялись, а над Лидкой Бородиной. Ты слышала, как она пела, таким голосом пронзительным, словно кошка, которой хвост в дверях прищемили!
Клава вспомнила вопли, которые до сих пор звучали у неё в ушах, и рассмеялась. Матвей облегчённо вздохнул. Он потянул Клаву за собой, но она сказала, что всё же не готова пойти снова к Бородиной. Тогда парень предложил просто погулять по улице вдвоём. Девушка поглядела на него внимательно. Брат Толя за спиной парня кивал ей головой, чтобы соглашалась.
Он взял гармонь, оставленную в сенях, и стал наигрывать на ней разные мелодии. Они шли по улице и вдвоём стали петь песни. Клаве было так хорошо, что она не заметила, как вокруг оказались остальные ребята. Все, не смотря на морозец, вышли из тепла на улицу. Гармошка звала за собой, все были рады зимнему звёздному небу, тёмной полосе леса вдалеке, простору над заснеженной рекой и полем за ней.
В доме Бородиных сидела одна молодая хозяйка, в полном одиночестве. Она, рыдая от злости и ненависти, мечтала отомстить этой Клавке. Та увела у неё не только парня, которого она давно любит, но и забрала из дома всех гостей. Лидка очень готовилась к этой вечерке, была одета в яркое новое платье и хотела удивить всех купленными конфетами и пряниками. Мать постаралась по её просьбе все приготовить, а сама уехала к знакомым в другую деревню. В этой, Лида точно знала, у матери приятельниц не было. Её просто не любили и боялись.
Глава 10
Прошло пять лет, как Клава пятнадцатилетней девочкой уехала из дома. Она закончила учёбу и осталась жить в городе, где работала в библиотеке заведующей.
Тогда отец вернулся из города очень веселый и довольный. Клава и Александра дожидались его.
– Девоньки, милые, всё хорошо, успел отдать документы в библиаптечный техникум. Наверно будете, как Енина дочка, Нюра, работать в аптеке. Работа хорошая, только бы поступить. В понедельник с утречка и поедем.
Александра побежала домой, рассказать матери новость, а отец пошел разгружать телегу и отпустить уставшего коня на луг пастись. Иван Данилович привез соль, сахар, спички, керосин, даже несколько булок городского хлеба, пряников и леденцов. Но самое главное, он аккуратно занес в избу что-то большое и тяжелое, замотанное в большую белую ткань.
– Что это?
Отец хитро улыбается, начинает разворачивать тюк, и Клава не верит глазам. Это же швейная машина марки «Зингер», как у дяди Миши, только ещё лучше, она ножная!
Иван рассказывает, как его встретили в городе, как были рады ему. Мария, старшая сестра Гликерии Михеевны, и её муж Серафим, не знали, куда его посадить, чем угостить повкуснее. Утром Серафим с Иваном обошли все учебные заведения. В трех документы не принимали, там уже начались вступительные экзамены, а в четвёртом повезло, в нём был недобор, и документы сразу же взяли. Всё это Иван рассказал уже в присутствии Сашиной матери, тети Тани, которая поспешила прийти услышать важные новости. Пришла одна, потому что Вера спала, а Саша уже собиралась в дальний путь. Татьяна засмеялась – не терпится девчонке. Увидев машинку, она ахнула:
– Откуда это? Это же… Сколько она стоит?
Гликерия Михеевна тоже торопила мужа:
– Ну, говори скорее, чего тянешь.
– Это подарок твоей сестры Марии. Сказала, что ей она не к чему, а тебе подспорье.
– Ну да, это точно её машинка, которую она получила от своей хозяйки еще до революции. Служила у неё верой и правдой, совсем девчонкой. Хорошая была барыня, Машу очень ценила, читать, писать научила, во всем ей помогала. Маша говорила, что прожила бы с барыней всю жизнь. Но после революции они всей семьёй уехали за границу, Маша о ней ничего не знает, жалеет её очень.