Любимый враг
Шрифт:
Мастер слез со стола. Сказал обыденно:
– Ну, насчет женственности... Зак вон от тебя без ума. Готов валяться, как щенок, чтобы ты ему брюхо чесала...
Он тяжело пошел наверх. Зак фыркнул:
– Это он - про себя!
***
Цокая когтями по металлическому полу, навстречу прошествовал серый Ферли, удостоив меня короткого кивка хвостом. Джервек оглянулся ему вслед. По реакции на псов всегда было можно определить, кто новичок на базе.
Я хмыкнула.
–
– Не удивляюсь, - серьезно согласился Джервек.
– Мастер предложил начальнику базы завязать себе рот и попробовать командовать. Отстали. Вот моя комната.
Джервек медленно переступил порог. Поглядел налево-направо. По-моему, и разглядывать особо нечего: обычная офицерская каюта. Я, правда, хотела жить со Щенками, но Мастер настоял - сказал, буду очень уставать. И оказался прав. Не очень-то приятно быть плотиной, о которую с обеих сторон бьются волны...
– Садитесь, - предложила я, устраиваясь на своей полке. Джервек, заложив руки за спину, рассматривал снимки.
– Моя семья.
– Семья? У вас существует такое понятие?
– Не совсем традиционное. Родители-люди, вторые родители-псы, детеныши с обеих сторон.
– А в традиционном смысле?
– В смысле жена-муж?
Я помолчала. Семейные и половые отношения одни из самых деликатных в мире, черт побери этого Мастера со всеми его планами!
– Псы, как правило, моногамны, пока растят детей. Да и зачастую - позже. А у вас?
– У нас разводы очень редки. Традиции. Долг. А где ваша собака... э-э-э... партнер?
– Напарник?
– я засмеялась.
– У меня его нет. Я своего рода уникум. Когда я родилась, в округе не было ни одного щенка, и я так и выросла, как... по мнению Псов - беспризорная. Но зато сейчас мне это очень пригодилось: я неплохо понимаю тех и других. Знаете, когда привыкаешь понимать друг друга не то что с полуслова - полумысли - часто не хватает терпения объяснять вроде бы совершенно очевидное. Многие Псы жалуются на человеческую тупость, а люди считают их заносчивыми полуживотными. Конфликт двух рас, знаете ли...
Джервек глядел на меня во все глаза.
– А между ними вы?
– Ну да, - я скромно пожала плечами.
– Таков мой крест... Ого, похоже, бегут по вашу душу!
Ворвавшийся в комнату капитан Шуман имел встрепанный вид.
– Полковник, пройдемте со мной! Ваши соотечественники желают удостовериться, что вы живы.
Джервек неспешно поднялся. Повернул ко мне голову.
– Мастер-инструктор?
– О, конечно, я бы с удовольствием пошла с вами!
– взмолилась я.
– Никогда не была на настоящих переговорах!
Гаят кивнул морщившемуся Шуману, словно выдал свое милостивое разрешение, и также неспешно, прогулочным шагом отправился в центр связи.
–
– Как видите, - сухо отозвался тот, даже кивком не приветствуя своего собеседника.
– Рады, что с вами все в порядке.
– Вы называете это порядком?
– Простите, сэр. Мы должны были убедиться, что с вами... что вы живы, прежде чем продолжать переговоры дальше.
– Я смотрю, 'зеленые' захватили большинство в генштабе?
– Очень благоприятные обстоятельства, сэр, просто ноль-штрих-один. Надеемся на ваше скорое возвращение.
Джервек сухо кивнул.
– Я тоже.
Откинулся на спинку кресла, наблюдая за отключением связи.
– Вы удовлетворены?
– Что такое 'ноль-штрих-один'?
– полюбопытствовал Шуман.
– Гаятская поговорка, - рассеянно пояснил Джервек, - означающая высшую степень чего-либо.
– Вам придется вернуться в свою камеру, полковник.
– Разумеется. Бесконечные переговоры, не так ли? Э-э-э... мастер-инструктор, не проводите меня?
Я молча пошла рядом. Я чувствовала, что наш полковник получил хороший удар под дых и все никак не мог вздохнуть.
– Ноль-штрих-один...
– пробормотала я. Джервек взглянул искоса. Охрана отставала на несколько шагов, негромко что-то обсуждая.
– Жаль, что я так плохо знаю гаятский, - посетовала я.
– Вы подучите меня всем этим вашим разговорным тонкостям?
– С удовольствием, мастер-инструктор, - любезно согласился Джервек, приостанавливаясь на балконе над суетой огромного ангара станции. Вид действительно впечатляющий: боевые корабли, юркие разведчики, грузовые транспорты... Охранник лениво дотронулся до плеча полковника.
– Проходим, не останавливаемся!
– Да, - кивнул Джервек - как-то отсутствующе, точно самому себе.
– Поторопимся.
И, сделав шаг, выдернул из расстегнутой кобуры охранника бластер - второй солдат еще только открывал рот, как Джервек рванул меня на себя, локтем больно сдавив шею.
– Осторожно!
– сказал резко.
– Дайте мне пройти к кораблю!
Глаза Мастера горели. Встревоженная морда Зака елозила у его плеча.
– Ты именно этого хотел, когда посылал меня в тюремный блок?
– поинтересовалась я с сомнением.
– Мэг, - сказал Мастер и замолчал.
Я подняла ладони, привлекая его внимание к приковавшим меня к креслу наручникам. Такие же сковывали мои ноги.
– Я, конечно, могла бы отгрызть себе руку, - сообщила я.
– Но сомневаюсь, что она снова вырастет. И... Мастер. Мне дурно от сильных запахов.
Так, два варианта освобождения отброшены. Мастер с силой потер шею.
Рука Джервека легла на мое плечо. Я вздрогнула от неожиданности, и его пальцы сжались: не понять - успокаивающе или угрожающе.