Любит, не любит…

Петерсон Трэйси

В столовой Аманда не смотрела на Эдвина, она выбрала дальний стол и ушла с завтрака раньше всех.

Когда колледж опустел и все разошлись по классам, он постучал в ее кабинет. Она виновато взглянула на него, теребя в руках нож для бумаг.

Эдвин вошел и закрыл за собой дверь. Его взгляд упал на костяной ножичек.

— Я надеюсь, это не для меня?

— Пока нет. Зачем ты пришел?

На его губах появилась ухмылка, глаза засияли.

— Угадай с трех раз!

Он подошел к столу, Аманда тут же вскочила

со стула, отвернулась и стала бессмысленно смотреть в окно, сложив руки на груди.

Эдвина это насторожило.

— Что случилось, милая?

Она сделала глубокий вдох, прежде чем повернуться к нему, и не стала отходить от окна. Эдвин стоял напротив, с противоположной стороны стола, его глаза неотрывно следили за ней.

— Я понимаю, что мы не можем делать вид, будто прошлой ночью ничего не произошло. Но я должна быть уверена, что больше подобное не повторится.

Ей казалось, что Эдвин ее не слышит. Он никак не отреагировал, взгляд все так же был прикован к ней, лицо ничего не выражало. Только ноздри слишком расширялись, когда он вдохнул.

— Почему?

Аманда беспомощно взмахнула руками.

— Разве не очевидно?

Его голос стал жестче.

— Вообще-то, нет. Я, наверное, больной или ничего не понимаю. Может, объяснишь?

— Я — жена Николаса…

— Вдова, — поправил он. Его челюсти сжались до такой степени, что кожа вокруг рта побелела. — Мне жаль, я понимаю, что тебе больно так думать. Но это факт, с которым не поспоришь.

— Всего несколько месяцев!

— Какая разница? Ты что, собираешься жить монашкой до конца своих дней?

Она уже почти смирилась с этой мыслью, но Эдвин как всегда перепутал ее планы.

— Все равно, что-то менять еще слишком рано.

— Но вчера ты так не думала.

— Я вчера вообще никак не думала! — закричала она раздраженно. — Мы оба ничего не соображали.

— Говори за себя! — разъярился он. — Если бы я не шевелил мозгами, то взял бы тебя прямо там, не принимая во внимание вообще ничего, никаких условий! Я не думаю, что это было бы правильно…

У Аманды перехватило дыхание при одной мысли о том, что сейчас произнес Эдвин.

— Я хочу тебя, и не надо притворяться, что ты меня не хочешь, — сказал он.

О, она-то хотела! Причем с такой неистовой силой, что даже сама себя боялась. Вонзая ногти в ладони, Аманда отчаянно заставляла свой разум исполнять порученные ему обязанности.

— Это просто желание секса.

Эдвин подбоченился и усмехнулся.

— Просто секса? — повторил он. — Секс — очень важная часть человеческой жизни, дорогуша. Продолжение рода, знаешь ли, зависит от него.

— Надеюсь, ты не планировал продолжать свой род прошлой ночью?

Внезапно перед глазами Аманды возник кареглазый мальчуган — совсем как Эдвин, каким тот мог быть в детстве. Странная смесь нежности и желания иметь ребенка охватила ее, но она одернула себя.

— Как ты не понимаешь, это невозможно! — вспылила она.

— Что невозможно?

— Ну… между нами!

— Боишься слухов?

Я же не сын Николаса! — На некоторое время Эдвин умолк, собираясь с мыслями. — Ты считаешь, что должна носить траур в течение года, как положено, но я не вижу в этом смысла. Кому это нужно? Николасу — вряд ли. Я думаю, он был бы счастлив, если б ты устроила свою жизнь. И другие тоже поймут тебя — нельзя же так! Это личное дело каждого.

— Да, конечно. Это разумно. Но я все равно не собираюсь бросаться в омут с головой.

— Не понимаю тебя. — У Эдвина кончилось терпение.

— Я была замужем за Николасом достаточно долго. Ты думаешь, легко забыть его за какие-то полгода? Произошел, возможно, просто срыв.

— Что-то новое, что не должно длиться долго?

— До недавнего времени мы не испытывали друг к другу особой симпатии, мягко говоря.

— Я желал близости с тобой с первого момента, как только увидел, Но пока презирал тебя, был способен не забивать тобою голову. Теперь же, — он пожал плечами, — не могу.

Аманда ощутила, как забилось сердце.

— С первого момента? — Для нее это было настоящим откровением. Она вспомнила, как вчера он намекнул на годы ожидания, и думала, пока была еще способна, что он преувеличивал, принимая мимолетную страсть за истинное чувство.

Эдвин мрачно улыбнулся.

— С того момента, как ты вошла с Николасом. Я его, конечно, ждал. Он предупредил, что будет сюрприз. Все, что мне пришло в голову, так это то, что учитель купил что-нибудь новое для колледжа или везет с собой важного гостя. Я слушал музыку и пропустил момент, когда подъехала машина. Ты просто появилась в дверях, и я не имел ни малейшего представления, кто ты и откуда взялась.

— Николас приказал мне идти. Он стоял за мной. Мне показалось, ему хотелось уловить твою реакцию.

— В первую секунду мне показалось, что меня хватил удар: я не мог ни дышать, ни видеть.

Глаза Аманды расширились, губы раскрылись от удивления.

— Ты была самым прекрасным существом из всех, существующих на земле! Даже тогда, когда я был подростком и гормоны выходили из-под контроля, мне никогда не приходилось реагировать на женщину таким образом. Ты шла ко мне, а я все думал, не сон ли это? Но тут появился Николас и обнял тебя за талию. — Эдвин остановился и перевел дыхание. — Я знал его несколько лет, но впервые на моей памяти он так обнимал женщину, «Знакомься, Эдвин, моя жена!» — произнес Максфилд.

— А я была уверена, что сразу не понравилась тебе.

Эдвин язвительно усмехнулся.

— Когда ты улыбнулась, мне захотелось вырвать тебя из его объятий. Если бы на его месте оказался другой человек… Черт, да я бы точно это сделал, не раздумывая! Ты себе не представляешь, какие муки я испытывал, когда ты искала встреч со мной в последующие дни, пытаясь завести разговор, улыбаясь и невольно заставляя испытывать все большее желание!

— Я просто хотела, чтобы ты не чувствовал себя не в своей тарелке из-за меня. Мечтала, чтобы мы стали друзьями.