Любить нельзя ненавидеть

Анет_28

— Я часто за тобой наблюдаю. Особенно, когда ты работаешь. Ты всегда слишком увлечена, чтобы заметить меня.

— Значит ты еще и подглядываешь за мной?

Спросила она, склонившись над разбойником, стараясь тщательней разглядеть рубец, хотя это было чертовски трудно при неярком свете единственной свечки.

— Постоянно, — прошептал лучник, сжав ладонью ее пальцы.

Она посмотрела на его руку, с момент раздумывая, затем аккуратно высвободила свою ладонь. От этих прикосновений становилось жарко. Тепло растекалось по телу, скапливаясь

в желудке, чтобы потом свинцовым узлом упасть ниже, выдавая ее волнение дрожью в коленях.

Смешно, она до сих пор не может себе признаться.

— Тебе нужно поспать, — поспешила подняться, пока лучник снова не остановил ее. У него это отлично получалось.

— Я не хочу спать, — противился разбойник, умиляя ее таким детским упрямством.

— Иначе тебе не станет лучше, — говорила она, подходя к столику с посеребренным графином, наливая стакан воды.

— Ты останешься со мной?

— Конечно.

— Тогда иди сюда, — Робин похлопал ладонью по краю кровати.

Она подошла. Присела рядом с ним, смахнув с его лба пару капель, пропустила сквозь пальцы спутанные волосы, вспоминая как несколько дней назад, он таким же способом старался убаюкать ее.

Реджина усмехнулась.

— Что? — поинтересовался Робин, любуясь ее загадочной улыбкой.

— Ты так и не сказал мне, что было в том пузырьке.

— Все еще боишься, что я мог тебя отравить? Или приворожить?

Последние слова не вызвали улыбки, как надеялся разбойник. Наоборот. Неужели она поверила в это? Скорее зацепилась, как за объяснение своих эфемерных чувств к Робину, о которых боялась сказать вслух даже наедине сама с собой.

— Это было лекарство, — увидев ее замешательство, поспешил оправдаться лучник, — твоя спина. Когда я посмотрел ее, раны были еще слишком открыты. Боялся, что ты могла подхватить инфекцию.

Реджина молчала. Ее рука скользнула по подбородку вниз и остановилась на груди разбойника. Наверное, она впервые имеет возможность разглядеть ее. Заметить три шрама под ключицей и один крупнее, пересекающий солнечное сплетение.

— Я же помог?

— Да… да, спасибо, — она посмотрела на его лицо.

Глаза были закрыты, а уголки губ слегка приподняты в легкой улыбке.

Он действительно ей помог.

— Реджина.

— Да?

— Спой мне.

Она медлила. Старалась придумать хороший повод, чтобы не делать этого.

— Я не знаю песен.

— Не ври, — снова легкая улыбка. Он даже не открыл глаза, чтобы уличить ее во лжи, хотя она точно знала, что голос был тверд и не было фальши, по которой легко можно распознать ложь. Пускай и несущественную.

— Я слышал, как ты иногда напеваешь что-то сама себе. Когда гуляешь по саду, дворцу. Стоишь на балконе.

— Ты следишь за мной?!

— Постоянно.

— И что ты еще успел обо мне узнать? — она уже боялась услышать ответ.

Да, Реджина прекрасно помнит, к каким хитростям прибегала, чтобы заставить

разбойника делать это. Но тогда она полностью контролировала ситуацию, а сейчас… это стало для нее сюрпризом.

— Когда ты о чем-то задумываешься, начинаешь переставлять флаконы на столе. Всегда развязываешь корсет, когда возвращаешься в спальню…

— Робин, — с легкой укоризной произнесла она, смущаясь его слов. Свидетелем чего еще мог стать разбойник? И, самое главное, как?

Он хрипло рассмеялся, но прерванный кашлем, был вынужден остановить свою исповедь. Она молча ждала.

— Подай, пожалуйста, воды, — хрипы в голосе мешали ему говорить.

— Спасибо, — лучник выбрал момент, когда ее рука оказалась рядом, и обхватил пальцами запястье.

— А еще, ты каждый вечер наносишь сюда масло из синего бутылька, — нарисовал большим пальцем круг на холме Венеры, — оно очень вкусно пахнет

Реджина прикрыла глаза, улыбнувшись очередному признанию. Наверное, завтра он пожалеет о сказанном, но пока жар действует, как сыворотка правды, она не могла не спросить его об этом:

— Как ты проникаешь в мою спальню, вор?

— Через балкон.

— Что?!

— Там ряд выступающих кирпичей. За них легко держаться…

— А если бы ты сорвался?

— Что ж, это стоило того, чтобы узнать еще пару твоих секретов.

Она опустила глаза, теперь точно ощущая взгляд лучника на своем лице.

— Робин, — Королева не хотела сейчас задавать этот вопрос, но промолчать не смогла.

— Мм?

— А если те, кто угрожал мне пробрались сюда точно так же?

Мужчина хотел приподняться в постели, но боль, а затем и рука Реджины не позволили сделать ему такую ошибку.

— Нужно сказать страже. Они должны стоять под твоими окнами. Нужно…

— Тише, не двигайся. Я разберусь с этим завтра. Засыпай.

Мужчина опустился на подушку.

— Спой мне.

Она хотела вновь начать спор, но опередившие ее движения лучника заставили замолчать. Его ласковые прикосновения сначала на кончиках пальцев, затем на ладони, нежные поглаживания. Это было так приятно, лучник словно подкупал ее этими ласками.

— Пожалуйста, я хочу услышать, как ты поешь.

— А если тебе не понравится?

— Я решу это сам.

Она вздохнула, смирившись с просьбой Локсли, и тихонько начала.

Что-то успокаивающее и нежное, как и его движения. Она пела тихо, едва слышно, как привыкла петь сама для себя. Мало кто знает, что ужасная и бессердечная Злая Королева имеет столь прекрасный голос, мало кто слышал, как она поет, когда остается одна. Как спрятавшись ото всех в глубине сада, дарила песню ветру, предлагая свой голос ему в верные спутницы. Он заберет малую частичку ее души с собой и, кто знает, может быть, подарит ей свободу за пределами дворца. Раньше она лишь мечтала об этом, теперь ее душа была свободна по-настоящему.