Любить нельзя ненавидеть

Анет_28

— Посмотри на себя. Ты устал, — коснулась ладонью его лица, провела кончиками пальцев по векам, принуждая Роба закрыть глаза, и продолжила поглаживать покрытые мелкими волосками щеки и подбородок.

— Когда я делаю так, у тебя не кружится голова? Не подкашиваются ноги? Не нападает зевота?

Реджина была права. Разбойник даже облокотился на стену позади себя, во время убаюкивающих движений нежных пальцев. Он действительно устал, а она умело манипулировала им, снова подчиняя и заставляя делать то, что ей угодно.

— Тебе нужно поспать, — может, из-за усталости, может, так оно и было, но Робину казалось, что в ее

словах крылось не только эгоистичное желание избавиться от него, но и реальная забота. Как бы он этого хотел.

Умоляющий тон ее голоса был непривычен лучнику. Она никогда прежде не разговаривала с ним так.

— Если ты не хочешь делать этого ради себя, то сделай хотя бы ради меня. Не нужно изводить себя, Робин, — уже совсем тихо, он едва ли разбирал слова.

Женщина ахнула, когда до этого притихший лучник вдруг перехватил запястье и строго посмотрел ей в глаза.

— Ты можешь пообещать мне, что с тобой ничего не случится?

С секунду она замешкалась, растерявшись из-за суровости его взгляда, затем два раза кивнула.

— Обещаю. Возвращайся к себе в комнату.

И он вернулся. Напрасно, ведь через несколько дней пожалел о своем поспешном решении

Все ужасное происходит темной ночью. Эта ночь была одной из них.

В ее покоях было холодно. Наверное, слуги забыли закрыть окно или же она сама пожелала этого. Под тонким покрывалом совсем замерзла, но поленилась подниматься, предпочитая сон встрече босых ног с ледяным мрамором. Повернулась на спину, пару глотков воздуха избавили от сна, или же была иная причина? По рукам пробежала дрожь. Реджина ощутила некий дискомфорт. Виня во все всем твердую подушку, перевернулась на другую сторону, ощущая прохладу простыни. Кап. Что-то противное попало на лицо. Кап, еще раз. Теперь две капли соединились и стекли тонкой струей по виску. Широко распахнула глаза, все равно ничего не увидела. Вязко. Неприятно. Растерла между пальцами влагу и поднесла к губам. Запах. Резкий и тошнотворный. Такой не с чем нельзя перепутать. Запах, преследующий ее в кошмарах.

Резко села в кровати, одним взмахом наполняя комнату светом. Она не ошиблась в своих догадках, но крик от увиденного все же не сумела сдержать.

Зажала рот ладонью, не в силах отвести взгляда.

Под сводом кровати едва ли вмешавшийся во всю длину олень. Это была не шутка и не сон, точно не галлюцинация, иначе чувствовала бы она этот гадкий запах гнили, что не заметила вечером?

Время словно остановилось, как и сердце этого зверя. Застывшие черные глаза смотрели на нее. Это выглядело жутко. Это выглядело мерзко. И впервые за все это время ей стало страшно. Не просто угроза — наглядный пример. Кто-то намерено пугал ее. Кажется, ему удалось.

Когда онемение спало, началась лихорадка. Мелким током била под кожей, обещая в любую секунду усилиться и принести больше боли.

Реджина не могла встать, но смогла отвернуться, когда почувствовала, что за ней следит не только мертвое животное.

Робин испуганно переводил взгляд с Реджины на оленя, кажется, находясь в таком же ступоре, как и она. Но мужчина был сильнее. По — крайне мере сейчас.

— Иди ко мне. Сейчас же.

Протянул ей руку, сжав влажную ладонь, вытянул из постели и крепко обнял.

— Тихо, спокойно.

Пока его голос набатом не прозвучал в голове, она не почувствовала

слез и не услышала всхлипов, которые то и дело вырывались из полураскрытых губ. Только сейчас заметила это. Постаралась как можно быстрее взять себя в руки, но все, что удалось — это уткнувшись в плечо Робина глушить стоны, а крепким объятьем успокоить сильно дрожащие руки.

Сквозь кровь, шумевшую в ушах, разобрала пару его слов:

— Успокойся, я с тобой. Все хорошо. Я с тобой.

Со мной. Я в безопасности. Думала она, сильнее впиваясь губами в мужской плечо, почти смыкая зубы, чтобы заглушить очередной крик. Рука лучника лежала на ее затылке, вторая на талии, ласково гладила по спине, комкая местами влажное от крови ночное платье.

— Ты же пообещала мне, Реджина.

***

Она смутно помнит, как оказалась в чужой спальне, небольшой комнате, согретой его дыханием и жаром огня из камина. Практически не помнит его слов и лица, но помнит, как он ненадолго отлучился, а затем вернулся, чтобы помочь ей заснуть.

Его руки перебирали пряди темных волос, отделяя некоторые, переплетая друг с другом. Сжимали холодные пальцы, касаясь их губами. Она помнит эти прикосновения, словно через сон. Может быть, и правда уже дремала.

Потом было утро. Она проснулась одна.

Реджина не спешила вставать, требовалось немного времени, чтобы понять, что действительно произошло этой ночью. Если бы не запах хвои, исходивший от кровати, она бы решила, что все это было лишь ужасным сном. Если бы. Плохие сновидения закончились. Теперь кошмары стали реальными.

Дав себе время привести мысли в порядок, Реджина встала, к своему удивлению заметив, что на ней надето отнюдь не платье, а тяжелая хлопковая рубашка, которая могла принадлежать лишь одному человеку. Возможно, ей стоило бы злиться на лучника, который наглым образом посмел раздеть ее, пусть и для того, чтобы избавить Королеву от удовольствия спать в пропахшем кровью платье. Возможно, она бы и злилась, но столь сильная головная боль едва ли позволяла мыслить трезво. Рвано дыша, она начинала приходить в себя.

— Я хочу знать, как, черт возьми, вы могли этого не заметить?

С утра Робин опросил всех, кто мог стать свидетелем произошедшего, но все было тщетно, ведь, если таковой и имелся, то наверняка играл значимую роль в осуществлении этого плана.

«Господи, стоило ему оставить ее всего на пару ночей, и неприятности начались снова»

— Мы не отлучались весь вечер, сэр. С тех пор, как сменили прошлых рыцарей на посту. Не было ни шума, ни этого противного запаха. Вы сами чувствуете, насколько он сильный. Мы бы заметили.

Робин медленно растирал кончиками пальцев виски. Очередное отсутствие сна влияло на него не лучшим образом, как и излишнее волнение. Он слишком много думал: о Реджине, которая всю ночь была на взводе, о людях, осмелившихся, и сумевших сделать такое и уйти незамеченными.

Робин был нервным, он не был готов ко всему этому.

— Никто не должен об этом узнать. Поняли меня? Если хоть одна живая душа заговорит об этом в замке, я посажу каждого из вас на цепь, вы меня услышали? — слуги и рыцари, порядком восемь человек, закивали, — на сегодняшний день, Королеве не здоровится. Она находится в своих покоях и требует полного спокойствия. И упаси боже кого-нибудь потревожить ее. Ясно?