Любить – значит страдать
Шрифт:
Джонатан насмешливо хмыкнул. Я повернула голову, наши лица оказались совсем рядом.
– Все, пора завязывать с подобными встречами, – поддел он меня.
С пылающим лицом я быстро прошла мимо Джонатана. Подняла с пола мокрую футболку и швырнула ему, чем еще больше развеселила его. И когда Джонатан отвернулся к двери, быстро встала под душ. Задернула занавеску, обливаясь потом, стащила дрожащими руками шорты и лифчик. Затем слегка приоткрыла занавеску, чтобы бросить на пол пропотевшее белье, и включила воду. Я еще никогда
Выключив воду, я осторожно выглянула наружу. Джонатана в ванной не было. Дверь закрыта, но задвижка, естественно, отодвинута. Облегченно вздохнув, я схватила полотенце.
– Джонатан? – послышался снизу удивленный голос мамы. – Ты что, все это время был здесь?
И тут до меня дошло, что я не захватила с собой сменной одежды. Тогда я взяла с вешалки мамин халат и накинула на себя.
– Я сидел за компьютером Эмили, – совершенно спокойно объяснил Джонатан. Он так убедительно врал, что даже я почти поверила ему. – Разговаривал по скайпу с нашим офисом и не мог отозваться, когда ты вернулась. Извини.
Решив не выяснять, купилась ли мама на его байки или нет, я открыла дверь и стрелой понеслась в свою комнату, краем глаза, однако, заметив, что Джонатан смотрит на меня с ехидной ухмылкой. Мое лицо запылало еще сильнее.
– Я освободила ванную! – крикнула я и закрыла за собой дверь.
– Пойду, пожалуй, приму душ. Хорошо? А то не успел помыться после пробежки, – раздался из коридора голос Джонатана.
Я включила фен и постаралась ни о чем не думать: ни о бесстыдной лжи, ни о подозрительных нотках в мамином тоне, ни о бешеном сердцебиении, которое так и не улеглось после эпизода в ванной комнате.
Выключив фен, прислушалась к голосам и музыке, доносившимся из гостиной, и к звуку льющейся воды в ванной. Наспех собрала волосы в низкий узел, поскольку это была единственная прическа, которую я научилась более-менее прилично делать. Достала из шкафа красное платье в стиле ампир и с улыбкой сняла с него чехол. Платье идеально подходило для нормальногосвидания.
Затаив дыхание, я погляделась в большое зеркало, а затем повертелась из стороны в сторону, взмахнув подолом. Оставалось только вернуть себе душевное равновесие, а вместе с ним и нормальный цвет лица. Надо держаться подальше от Джонатана, и тогда все будет в порядке.
Наконец я успокоилась и вышла из своей комнаты. Мама с Эваном болтали в гостиной. Из обрывков фраз я поняла, что мама кормит его историями о музыкальных группах, которые она слышала и от которых в свое время буквально балдела.
Я медленно спустилась по лестнице, чувствуя, как колышется вокруг ног юбка. Услышав мои шаги, Эван вышел в прихожую. При виде меня у него загорелись глаза, и я сразу успокоилась. Неожиданно сзади скрипнула дверь, но я решила не оглядываться,
– Эмили, какая ты красивая! – пропела улыбающаяся мама.
– Да, – едва слышно прошелестело в воздухе.
Хотелось надеяться, что это сказал Эван, но реплика донеслась с верхней площадки. Я оступилась и с трудом удержалась на ногах.
Эван протянул руки, чтобы меня подхватить, и я сказала со смущенной улыбкой:
– Никак не привыкну к каблукам.
– Я все равно не дал бы тебе упасть, – произнес Эван.
И я улыбнулась, так как знала, что это правда.
– Ну, здравствуй! – Мама бросилась вверх по лестнице навстречу Джонатану.
Все, значит, нам пора уходить.
Эван помог мне надеть куртку, а когда я обернулась сказать «до свидания», мама уже повисла у Джонатана на шее. Она вцепилась в него так крепко, словно боялась, что он испарится. Но Джонатан почему-то смотрел не на маму, а на меня, его руки небрежно лежали у нее на плечах.
– Пока, – в один голос сказали мы с Эваном.
– Желаю хорошо повеселиться! – крикнула нам вслед мама.
Эван захлопнул за собой дверь.
– Вот то, что я люблю больше всего на свете, – задумчиво произнес Эван.
– Что именно? – рассеянно спросила я.
Мои мысли были заняты маминым легкомыслием и двуличием Джонатана. Я реально расстроилась из-за нее. Но потом все же решила не думать о грустном и переключилась на Эвана.
– Смотреть, как ты спускаешься с лестницы, – ответил Эван, и мое сердце сразу оттаяло.
Мы приехали в прибрежный ресторан в соседнем городке. Я практически вплыла туда под руку с Эваном. Нам дали угловой столик с видом на воду. Похоже, мне начинали нравиться нормальныесвидания.
– Что случилось после игры? – спросил Эван, когда мы заказали напитки.
– Ой, представляешь, я забыла выключить фары, и сел аккумулятор. Пришлось прикуривать от машины Джилл. Конечно, надо было позвонить тебе, сообщить, что задерживаюсь, но я торопилась домой, чтобы переодеться. Прости, пожалуйста.
– Никаких проблем, – сказал Эван. – Я узнал много нового о том, на какие концерты в свое время ходила твоя мама.
Он весело засмеялся, а я в ответ смогла лишь слабо кивнуть. Я не находила ничего забавного в ее авантюрной жизни, особенно если учесть, что она меня бросила.
Официант принес напитки, и мы сделали заказ. Заиграл квартет музыкантов, воздух наполнили мелодичные звуки, перекрывавшие шум голосов. И я почему-то сразу представила, что мы с Эваном одни в ресторане. Свет свечей смягчал черты его мужественного лица, отражаясь в дымчатых глазах. Эван взял мою руку, нежно сжал ее, и у меня сладко заныло в груди.
– Я ведь ничего не знаю о твоих калифорнийских друзьях, – произнесла я, когда снова обрела способность говорить. – Может, расскажешь о них?