Любитель историй
Шрифт:
– Что вам от нас надо?! – произнесла она более уверенно.
– Мне? От вас? – Сквидли рассмеялся, продолжая стоять к
девушке спиной. Широкие плечи ходили вверх-вниз, будто
мачты при сильном ветре.
От этих слов Клер сделалось жутко. В погоне за чужой
тенью она совсем перестала понимать, что творится вокруг.
Ей захотелось просто лечь, закрыть глаза и отрешиться от
всего живого.
– Мой брат выкинул книгу, которую вы ищите. Слышите
меня?!
вами. Я лишь прошу покинуть Прентвиль, покинуть нашу
жизнь и больше никогда не возвращаться. Ради нас с Риком,
ради нашего покойного отца. Ради всего святого! Разве это
так сложно? – ее губы дрогнули.
Выслушав девушку, Сквидли медленно повернулся. Его
лицо изменилось: глаза ввалились, щеки опали как два
пустых мешка, а на виске пульсировала огромная багряная
язва. Если бы Клер не видела этого человека раньше, она бы
решила, что его тело мучает какая-нибудь тропическая
лихорадка.
– Вы просите то, чего я сделать не могу, мисс Джейсон.
Мой путь избран, и не в ваших силах изменить маршрут. На
счет книги - вы заблуждаетесь. Она все еще у вашего брата.
– Зачем вы нас мучаете?
– взмолилась Клер.
– Мучаю?! – удивился Сквидли. Двумя гигантскими шагами
он оказался возле девушки. В лицо пахнул запах жареного
лука и горечь табака, а еще Клер смогла различить в нем
резкий дух болезни. Такой же, как у мистера Бишепа, когда
тот заговорил не своим голосом.
– Вы видите эти отметины? Здесь, и вот тут… - Его палец
уткнулся в висок, а потом спустился к шее, и лишь в конце
она заметила еще два очага экзем на обоих запястьях.
– Что это?
– Это недуг, который достался мне в наследство от вашего
славного папаши. Много лет назад, он взял некую вещь,
которая ему не принадлежит. И положил начало
неизбежности.
– Дети не расплачиваются за грехи роди…
– В моем мире – расплачиваются, мисс Джейсон. И я не
приемлю других законов и правил!
– Клянусь, я отдам вам книгу.
– Нет,- Сквидли поморщился. – Ее должен принести твой
брат. И никто другой. Слышишь? Никто другой.
Клер почувствовала невероятную слабость. Едва
удержавшись на ногах, она лишь чудом не потеряла
сознание. В голосе мистера Сквидли царила
безысходность.
– Завтра, к полуночи, книга должны быть у меня, иначе у
мистера Бишепа быстро отыщется достойная компания.
Дождь нехотя капал с черепичных крыш, а сливы в виде
драконов с открытой пастью изрыгали настоящие потоки
воды. По всем предположениям непогода поселилась в
Прентвиле
Клер провожала мистера Сквидли обреченным взглядом,
понимая, что даже заполучив заветную книгу отца, он не
оставит ее семью в покое. И вряд ли им будет уготована
судьба милосердней, чем господину цветочнику.
Башенные часы пробили восемь. День пролетел с
невероятной скоростью. Милостивый Дункан – покровитель
времени торопился, желая быстрее очутиться на кровавом
пиршестве, которое собирался устроить Сквидли в тихом
прибрежном городке.
* * *
Капитанская комната была крохотной, но достаточно
уютной: легкий беспорядок, пара идеально белых скелетов
в холщовой одежде и полное отсутствие крыши … а в
остальном, все как обычно.
Пристально уставившись на волнующееся море, Скиталец
указал на обитый бархатом диван и, глотнув из фляжки
какого-то поила, поморщился.
– А вы везунчики, сыны Фортуны. Точно везунчики, сожри
меня Кракен, - заявил он, и устроившись напротив Рика,
протяжно закашлял.
– У вас лихорадка, мистер? – встревожено предположил
Оливер.
– Мы все больны, мой друг. И все по-своему, - откликнулся
моряк. – Но спешу тебя уверить – эта болезнь не
смертельна. По крайне мере я очень надеюсь, что не
обманываю самого себя.
Поднявшись на смотровой мостик, Скиталец пристально
вгляделся в туманные пряди, которые неотличимые от
морской глади, ласкали верхнюю кромку корабля.
– Тот человек, что приходил к тебе был высок и плечист?
Вопрос моряка обрушился, словно гром среди ясного неба.
Повернувшись вполоборота, он кинул в сторону Рика
пристальный взгляд.
– Да, все верно. И одет, будто настоящий путешественник,
неспособный усидеть на месте, и готовый пуститься во все
тяжкие ради обычного спора.
Облокотившись на деревянный поручень, моряк коротко
кивнул:
– Вижу у тебя слишком много вопросов, а недоверие ко мне
шире, чем пролив Одноглазого Хохотуна. Поэтому, начнем
пожалуй, с другого. Сначала я расскажу тебе свою историю,
а потом ты ответишь мне той же любезностью.
Рик недолго думая, согласился. Его приятель не смел
возражать. Протерев очки, Оливер внимательно уставился
на Скитальца, стараясь не упустить ни одного слова.
… Мне трудно рассуждать о чужих мечтах, но когда я
был достаточно юн, в отличие от многих совершенно не